Вредная. Запретная. Моя
Шрифт:
— Саша, не нервничай. Все хорошо, я не обиделся, если ты за это переживаешь.
— Я с ним поговорю! Я этого так не оставлю!
— Оставишь, — твердо заявил Смирнов. Его зеленые глаза выражали непреклонность, и я поняла, что спорить бесполезно. — Он в своем праве, это его дом, он не обязан меня здесь терпеть. И главное — никому сейчас не нужны скандалы. И тебе тоже.
Он ласково щелкнул меня по носу, ободряюще улыбнулся, а мне хотелось реветь от бессилия.
— Звони, если что, ладно? Ты ему сейчас очень нужна, Саша.
А мне ты нужен! Я тут
— Леш! Прости, пожалуйста! Прости!
Мелькнула сумасшедшая мысль послать папу ко всем чертям и уехать со Смирновым. Если он наплевал на мой выбор, я наплюю на него самого!
— Саша, будь послушной дочерью. — Леша нежно коснулся губами моих губ. — Не бесчинствуй.
Я недовольно фыркнула:
— Этого я не обещаю. И куда ты поедешь?
— Номер сниму.
Смирнов заторопился, быстро поднялся по лестнице, собрал вещи в моей спальне и через пять минут ушел. А я беспомощно стояла в своей роскошной спальне и не понимала, на фига она мне нужна, если я даже не могу в ней находиться с тем, кого я хочу.
— Александра Борисовна. — В дверях показалась горничная. — Ужин.
Папа уже сидел за столом и торопливо разрезал свой стейк. Голову не поднял, когда я зашла в столовую, но сказал:
— Соскучился по нормальной еде. Даже не ожидал, что так сильно.
— Приятного! — Я мрачно кивнула. — Я с тобой посижу просто. Нет аппетита.
— Чего? — Отец наконец взглянул на меня. — Рассказывай. Что тут у тебя случилось, раз кислая такая сидишь. Радоваться должна, что я здесь.
— Так я и рада! Очень, пап! Только не поняла, зачем надо было Лешу выгонять! Ты хоть понимаешь, как я…
— Я… я… — передразнил меня отец точь-в-точь как в детстве. — Все я. Только о себе думаешь, Саша! Не гнал я его, проверку элементарную устроил, он ее не прошел. Где ты его нарыла?
— Мы… мы работаем вместе, я тебе говорила, что у меня теперь есть работа.
— Типичный офисный задрот, — вынес приговор папа. — Так я и понял. Настоящий мужик не слился бы так позорно, да еще перед своей женщиной.
Я возмутилась:
— Он ушел из уважения к тебе и ко мне. Потому что он нормальный! И не будет устраивать истерику в чужом доме. Что он тебе должен был доказывать?!
— Какая у него должность? Из какой он семьи? — Папа продолжал поедать свой стейк. Рядом возникла еще одна тарелка с мясом, но он ее отодвинул от себя. — Мне достаточно.
— При чем здесь его родители и какая у него должность? — Радость от папиного возвращения улетучилась. Мы снова, как и раньше, были с ним на ножах. — Леша — хороший человек, он мне очень помог, со мной был, когда все отвернулись!
— Саша. — Папа наклонился в мою сторону. Его глаза были холодными и очень злыми. Значит, отец на пределе. — Я не для того пахал всю жизнь, обеспечивал свою семью, чтобы моя дочь путалась с разным отребьем. Ты не в состоянии себе даже мужчину достойного найти.
— А ты способен! — Я сдерживалась и не орала только потому, что мы были не одни в доме. — Способен! Артур
— Лучшим. — Папа притворился, что не заметил моего сарказма. А может, и правда не заметил? — А ты не сумела его удержать рядом. Дура ты, Саша! Что молчишь-то?
Я и слова не могла вымолвить. Меня трясло — от обиды, возмущения, несправедливости и… осознания, что папе плевать. На меня плевать. Это было очевидно и во время нашего краткого свидания, когда он велел мне отдать мою квартиру. На самом деле ему всегда было плевать, просто раньше я этого не понимала, да и он не был столь откровенен.
— Артур меня чуть не изнасиловал, — медленно, почти по слогам произнесла я. Слезы стояли в горле, я не могла говорить быстрее. — Он изменял мне и угрожал, его ублюдки жестоко избили Лешу. Про деньги я вообще молчу. Тебе этого мало?
Лицо папы чуть смягчилось, он виновато отвел глаза.
— Вот щенок! Если все так, как ты говоришь…
— А ты мне не веришь? Я его застала с секретаршей, потом…
— Измена — это когда мужчина бросает свою женщину, разводится с ней, — рявкнул отец так, что бокалы на столе задрожали. — Если не выполнил обещание перед родителями жены обеспечивать ее всем, детей не обеспечивает. Вот это измена! А с кем он там пар спускает, вообще не ваше бабье дело! Раскудахталась тут.
Меня душили слезы — я не чувствовала себя такой униженной даже с Артуром.
— Ты с мамой тоже… так?.. — выдавила я и сама же ответила: — Конечно.
— Я тебя обеспечил всем, Саша. И мужа нашел, должна быть благодарной, — уже спокойнее проговорил папа. — То, что у вас с ним случилось… сама, значит, в чем-то виновата. Артур — он же не этот слюнтяй, как его… который сейчас сбежал. Артур — мужик, он бабью дурь мигом вышибет. Каков подонок! Представь, отжал, пока я сидел, несколько моих компаний!
В папином голосе слышалась не только злость, но и… восхищение. Похоже, он в восторге от махинаций своего любимца.
— У Аракчеева, кстати, какие-то проблемы, — задумчиво произнес папа, не представляя, что у меня сейчас на душе творилось. — Фима говорил, наехали на него капитально, да так, что концов не найдешь. Интересно…
— Пап! Да какая разница, кто на кого наехал! Ты вообще понимаешь, что со мной происходило все эти недели?! Кондратьев, этот урод…
Папа поднял руку:
— Хватит! Я уже понял, что ты жертва, несчастная и тебя все обижают. Выглядишь отлично, кстати, живешь в моем доме, ешь мою еду…
— Пап!
— Тихо! — Он вытащил из кармана мобильный телефон. — Тихо! Кристина, родная моя… как мой сыночек, толкается уже? Да… да, уже дома… хорошо все… насколько это возможно… да…
Я молча встала из-за стола и вышла из столовой. В коридоре набрала Смирнову. Леша ответил сразу.
— Ты далеко уехал? Забери меня отсюда.
Глава 30
«Алекс, это правда, да? Бориса Сергеевича отпустили? Набери мне».
Прочитав месседж от Ксюхи, я кинула мобильник в сумку и поудобнее устроилась на Лешином плече.