Времена без Героев

Субботин Денис Викторович

Навклир еще посмотрел, как гордый своим "боевым" ранением Бисс - ему осколком ледяного шара поцарапало кисть и пришлось даже перевязывать, сбрасывает в море трупы и ему стало дурно. Чего-то он не углядел в этом парнишке, раз он так спокоен, безжалостно лишая убитых упокоения!

Впрочем, иного выхода не оставалось. Сам "Номадер" тоже ждала смерть - Евксин, в молодости плававший на боевом галеасе и лучше других знавший анатомию корабля, самые уязвимые его места, не советовал "Номадер" сжигать. Лучше - пробить дыру в днище. Обязательно потонет… А глубина здесь - сотни локтей! Только так можно

скрыть то, что они стали пиратами. Или, может, у кого-то другие названия есть их безжалостному и кровавому нападению на каракк из их собственной гавани? Правда, награда была велика. Кроме обещанной тысячи монет, пока еще не полученной, из трюмов "Номадера" выгрузили немало груза - и шкуры, довольно дешевый товар в Вассилиссуме, и немного золота и камней… И три бочонка свежего кесарийского. Этот товар вряд ли подлежал продаже, но Антоний порадовался тому, что он есть и одну бочку отдал своим сразу же. Пусть слегка отойдут…

Потери "Стремительного" тоже были высоки. Пятеро моряков погибли, трое солдат последовали за ними уже в конце боя, когда сопротивление спало. Слишком велика была ярость выживших, пленных не брали и себя не щадили. К концу боя на "Номадере" живых осталось немного. Их, не желая марать руки, загнали в самый дальний конец трюма, связали и так оставили. Повезет - сумеют выплыть из тонущего корабля. Решил Господь, что время их истекло, погибать в любом случае, не так жалко…

–  Радуйся, варвар!
– глухо обронил Антоний, подходя и вставая за спиной у гардара, устало сидевшего между зубцами бойницы, аж ноги наружу свесившего.
– Я пришел за оплатой. Тысячу солидов…

–  К Юлию!
– не оглядываясь, быстро ответил Мстислав.
– Это он у нас - с деньгами! Ему не привыкать…

–  Да, да… -поспешно согласился Антоний.
– А что ты здесь делаешь?

–  Смотрю!
– грубо ответил Мстислав.
– Как мы бедолаг, ни в чем не повинных, топим! Как думаешь, скоро от них костей не останется?

Антоний только плечами пожал. Вопрос какой-то сухопутный. Моряк о таком старается не думать…

–  Вот и я думаю, быстро!
– вновь не оглянувшись, тихо сказал Мстислав.
– Ты не думай, я не жалею… Мы это сделали, чтобы тысячи других живы остались. Понял?!

–  Понял… -мрачно ответил, ничего не поняв, Антоний.
– Правда, все равно себя подлецом чувствую. За деньги товарища продал!

–  Продал!
– не стал спорить Мстислав.
– Но - за большие деньги! Этим себя успокаивай…

Тут им стало не до болтовни. Скрипнула дверь, на палубу, пошатываясь, вышел сопровождаемый истеричными воплями Юлий. Резко, с хлопком, захлопнул дверь, вытер трудовой пот со лба и тоже истерично - набрался за полвигилии, выкрикнул в никуда:

–  Все! Больше не могу! Пусть кто-нибудь другой… Почему я-то должен?!

–  Потому что ты меньше других устал из тех, кто может !
– с высоты боевой башни "успокоил" его Мстислав.
– Я или Эдрик - мы воины, с детьми понимания не имеем. Равен выдохся, сил на такое у него нет вовсе! Или вот навклир Антоний. Он - человек достойный во всех отношениях. Достойнее тебя! Но он должен кораблем управлять! Остаешься ты!

–  Я -все!
– поднял руки, признавая свое поражение, Юлий.
– Хочешь, сам попробуй, а я больше не буду. Силы мои кончились, как у Равена! Лучше утоплюсь!

–  Топись!
– разрешил Мстислав.
– Но сначала изволь пацана в порядок привести… Он хоть поел?

–  Поел… -ухмыльнулся Юлий.
– Тут же его обратно вывернуло! Мясом, рыбой, фруктами, вином…

–  Ты ему вина дал?!
– ахнул Антоний.
– Хотя бы разбавленного?

–  Я -не варвар, чтобы поить дитя крепленым!
– оскорбился Юлий.
– Нет… Он меня и не спрашивал! Сам взял, сам налил… Чуть не зарезал, когда я пытался отобрать киаф. Сейчас уселся в углу с этим проклятым ножом и никого не пускает… Ох…

Дверь снова раскрылась, но вместо ожидаемого с нетерпением Равена - у него, как известно, младшие братишки имелись и значит, имелся опыт, появился сам Отто. Белый, словно мертвец, с длинным ножом-хлеборезом в руке, вторая ладонь сжата в кулак…

–  Кто здесь кормщик?
– сухо спросил он, встав так, чтобы за спиной была стена башни.

–  Я!
– Антоний явно заинтересовался и даже с башни спустился, встал перед мальчиком с ножом. Надо отдать должное - бестрепетно, остро отточенного, пусть и дурного железа лезвия не опасаясь.
– Навклир Антоний Гриппа.

В мальчишке, как бы там ни было, чувствовалась чистейшая порода, от такого сразу хотелось вытянуться, выпячивая грудь и втягивая жидкий жирок живота.

–  Ты знаешь, кто я?
– так же холодно и сухо спросил Отто.

Антоний предпочел пожать плечами и это очень не понравилось Мстиславу. Он быстро переглянулся с Юлием и тот, сообразительный до противного, неспешно отошел, направился в каюты. Мол, надо Равена проведать… Впрочем, и Эдрик кое-чему научился. Таскал ведь трупы на носу, а как почуял - сразу же возник рядом, подпер спиной мачту…

–  Я -кронпринц Империи Тор, принц крови и наследник императора Теодора Третьего!
– громко и от волнения звонко объявил Отто.
– Если ты поможешь мне и доставишь хотя бы в Данарию, ты получишь десять тысяч марок. Золотом!

Кто- то из матросов, на беду все слышавших, шумно втянул воздух сквозь зубы. Другой, более впечатлительный, восхищенно и яростно выругался. Десять тысяч марок! Господи…

Мстислав, встретившись взглядом с Эдриком, неспешно сделал шаг назад, готовясь обнажить меч. Солдаты на башне - его. Внизу Эдрик повоюет… Словно почуяв его напряжение, затихли стрелки за спиной. Пока что за спиной, он умеет быстро двигаться. Над "Стремительным" повисло тяжелое молчание, почти полная тишина, нарушаемая лишь скрипом такелажа да ударами борта о борт…

И тут грянул смех. Чистый, искренний смех, какой редко услышишь и в более непринужденной ситуации. Человек просто заходился смехом, но постепенно сумел прийти в себя и сквозь хохот стали пробиваться отдельные, пока бессвязные слова:

–  Крон… принц… Ох!… Принц крови… Ух!… Уморил, мальчишка!
– Юлий, пошатываясь от смеха и держать за фальшборт, проковылял от башни до мачты, по пути дав Отто увесистый и звонкий подзатыльник, моментально открывший дорогу ручейкам слез.

–  Ты хочешь сказать, что мальчишка -врет?
– недоверчиво спросил Антоний.