Времена былинные. Книга Вторая. Вольные стрелки

Макеев Максим Сергеевич

Поле праздников народ в работу впрягся с новой силой. К концу января отправили партию к торфяному болоту, во главе с Добрушем. Выдали ему нивелир, без оптики правда, просто хорошо отглаженная трубка с отверстиями на конце и гирьками для установки в правильное положение. Рейки ещё сделали полосатые, смотришь в трубочку на рейку и определяешь, расстояние. Для поиска углов транспортиры на нём приспособили. Первый километр с ними шёл, мерить учил, дальше сами пошли, на лыжах, ведя за собой трактор, что тянул вагончик-бытовку. Такой для того соорудили, чтобы мужики не помёрзли. А так удобно, инструмент сложил в него, отвёз на новое место, развернул деятельность активную. На ночь - за стенки фанерные, плитами из кудели и опилок утеплённые. Печка-буржуйка

для отопления и приготовления пищи стоит на отделанном камнями полу, чтобы не сгорели люди. Настолько удачная конструкция вышла, что ещё несколько подобных "домиков на лыжах сделали". И на лесоповал, и на другие наши, удалённые от крепости хозяйственные места таскали. Утром на тракторе туда, вечером - обратно. Если замерзают люди, отогреваются в вагончике, да и с бумагами и инструментом в таком работать проще.

На разработки торфа люди взяли с собой оборудование лабораторное, для экспериментов, лопаты, топоры, продовольствие. Вёл всех Горшок, его мы весь месяц натаскивали дополнительно на реализацию нашей задумки. Остальное Добрушу поручили, в походе пусть и геолога подучит, и сам делом серьёзным займётся, пацану-то уже пятнадцатый год пошёл, совсем взрослый по местным меркам.

Веселина почти отошла от трагедии своей, и мы назначили на февраль свадьбу Кукши и Сигни. Они не хотели жениться, чувствовали оба некоторую вину перед моей племянницей из-за Ярослава. Веселина уже когда сама у них поинтересовалась, когда, мол, под венец, после этого и назначили день свадьбы. Молодцы ребята, хоть и молодые. Выпала она на двадцать третье февраля, я идею подал. Отныне день свадьбы нашего почти главного военного, объединение кровное воинственных мурманов с не менее воинственными словенами, будем праздновать как День защитника отечества. Мол, были мы разные, но Отечество одно, и защищать его плечом к плечу будем, если что. Потому и праздник, а свадьба - как скрепление того решения, что Родину одну на всех делать станем. Кривая отмазка, конечно, но иметь праздник в привычный день хотелось. Восьмое марта мы тоже выделяли, но пока не сильно, будет повод - и его официально назначу.

Планируемый День Защитника отечества заиграл новыми красками буква через три дня после ухода партии на торяфники. Кукша на коне с Ториром традиционно объезжали местность, выявляли следы и просто картографированием занимались. По их следам к нам и пришли гости.

Я стоял на водонапорной башне, народ суетился среди бараков. Я это место любил, видно все, и поруководить можно в рупор. Стоял с Обеславом, тот по периметру прогуливался, опасность высматривал. Из леса, что шёл вдоль полей, показалась небольшая группа всадников. Направил на них трубу подзорную, думал, Торир и Кукша. Потом понял, что мужики дома. Странно. И кто это тогда? Всадники увидели крепость, малость посовещались и направились потихоньку к нам.

– Обеслав! Тревогу играй, гости у нас!

– Всех подымать?
– племянник тоже направил трубу на то место, куда я показывал.

– Да давай пока только наших, остальные пусть готовятся. Пойду пока поспрашиваю, чего им тут надо, - страха перед пришлыми не было.

Конников мало, мы же с нашими мужиками всерьёз рассчитывали при самом неблагоприятном развитии событий отбиться от нескольких сотен вояк. Ну чего в таком случае паниковать? Я перешёл на мостки, что вдоль стены были, ворота крепости были закрыты, все люди, кроме партии геологов-торфяников были внутри. Конники приблизили к Москве. Их было шесть человек. Один был чуть богаче наряжен, остальные в обычном для этого времени и места облачении - меч на боку, топор за поясом, копьё, щит на спине, на конях - сумки с провизией. Из защиты - зимний тулуп да пара бляшек на груди, шлем ещё присутствует. Я заволновался. А ну как передовой отряд более крупных сил?

– Чего надо, люди добрые?
– я в рупор спросил подъезжающих.

В крепости народ затих, всадники остановились, не решаясь двигаться дальше.

– Полюдье!
–

крикнул тот, который был одет побогаче.

– Чего? С хрена ли гости понаехали? Какое полюдье?

– На Ладожской земле кто живёт - по белке с дыма! Рюрику!
– надрывался мужик.

Так, стало быть налоговая инспекция пожаловала.

– Мы на упрощенке! Без НДС работаем! В особой экономической зоне!
– вот вечно мне, когда нервничаю, дурь всякая лезет в голову.

– Чего?
– чуть не хором проорали всадники.

– Надрываешься?
– ко мне подошли Торир, Кукша и Лис, в полном облачении.

– Налоговая пожаловала, инспектор и отряд физподдержки "Коричневые штаны".

– Э-э-э?
– это Торир с Лисом, Кукша ржёт, - А почему коричневые?

– Ну, красная рубаха - чтобы крови в бою видно не было. Коричневые штаны - соответственно...

Со стены раздался ржач, мужикам шутка понравилась. Всадникам - нет.

– Не будет белки с дыма - Рюрик селище ваше разорит!
– надрывался "богатый".

– Чего он хочет-то?
– я обратился к более опытным товарищам.

– Да шкурку беличью, или по цене что-то такое же с дома, - Лис рассматривал всадников в трубу.

– Значит, четыре шкурки, - заключил Кукша.

– А чего так мало?
– изумился Лис.

– Ну, три барка, да еще дом наш многоквартирный, вот и выходит четыре шкурки..

Опять ржач со стены, ситуацию никто серьёзно не воспринимал.

– Кто главный! Выходи да дань неси!
– опять надрывался всадник, что был одет чуть лучше остальных.

– Так, и что дальше будет? Лис, ты же сам в полюдье ходил, небось, чего ждать?

– Так далеко мы не забирались. Если дань не дадим - могут людей привести ещё и напасть. Или по лету лодками придут. Хотя это вроде не Ладожская земля. Чего они так далеко забрались?

– Значит, надо их отвадить, - заключил я, налоги платить мне совершенно не улыбалось.

– Да отвадить-то можно, только убивать их не надо. Тогда точно ещё придут. Они же не только с нас взять хотят, набрали уже, небось, с других селищ. Рюрик за своих людей может и осерчать, войско пригонит.

– Так значит, переговоры?

– Значит переговоры, - кивнул Лис.

– Мужик! Погоди, я сейчас выйду - это уже в рупор, всадникам.

Переговоры решили провести с соблюдением местного торгового и делового этикета. Тут как, захотел ты, например, два вагона меди. Село нашёл, где тот металл делают. Собираешь братву, идёшь и навешиваешь жителям нужной деревни по самые помидоры, а медь себе забираешь. Или тебе раздадут на орехи, и ты с половиной дружины обратно идёшь, думу думать. Это, так сказать, базовая позиция на переговорах. А потом те, из села, к тебе идут, и тоже драка - это позиция противоположной стороны. В зависимости от результатов таких вот "переговоров" кто-то на дань попасть может, или скидку получить, и ценник так определяют. Глядишь, лет через десять таких вот походов неплохая торговля получается. Это мне местные рассказали. Ну вот в этом примерно ручье мы и стали действовать. До битвы, думаю, не дойдёт, психологически давить станем.

Всадники стали подмерзать. Мороз хоть и небольшой, но всё-таки холодно. Раздался глухой звук, с крепости посыпался застрявший на ней снежок. Ворота открылись. Из них, со знамёнами вышли наши колонны - два взвода со средствами усиления. Мужики построили линию щитов, огнемётчики и пулемётчики заняли определённое им место, их прикрывали снайпера и мечники с топорниками. Отдельно вышла колонна с остатками нашего воинства, часть народу за торфом отправилась. Её вёл Гуннар Максимов, с пулеметом на салазках. Мы фамилии когда викингам искали, давали все в соответствии с их пристрастиями, местами расселения, или родовыми прозвищами. Кнут стал Кораблевым, Торир - Мудрым, Ивар - Скандинавским. Атли фамилию подобрать не могли. Но смотря как ласково и нежно Гуннар заботится о пулемёте, назвали их Максимовы, Атли, Гуннара и Брунгильду. Тогда же я и песню вспомнил.