Времена Хаоса

Лоскутов Александр Александрович

Возможно, я безумен. Возможно. Вероятно. Наверняка. Но в последние годы я часто играю в вопросы: а что если бы?.. Что, если бы я просто отступил, давая Иринарху и Арминии возможность подчинить себе Единение? Может быть, сейчас люди жили бы лучше? Если бы я настоял на реорганизации Совета, когда была такая возможность? Возможно, Раскола бы не было вообще, а сейчас люди правили самой Бездной?

Деяния человеческие часто несут боль и смерть, но действия Творцов сотрясают миры еще сильнее. И, возможно, поэтому Бездна решила, что время Высших Сил прошло. Мы

должны уйти…

За окном медленно выплывал серп месяца. На ночных небесах зажглись крошечные точечки соседних миров.

– Но самое неприятное, это то, что я не могу сейчас ничего сделать, не вызвав ответного удара Падших. В Мироздании восстановилось какое-то подобие равновесия. Часть миров косвенно подчинены мне, часть – Падшим. Империи больше не существует.

При этих словах сидевшая за столом женщина поморщилась и окинула Творца пустым ничего не выражающим взглядом, который тот даже не заметил.

– Ты пришла просить меня о том, чтобы я помог тебе вернуть свою деревню?

Филара неуверенно кивнула.

– Если это возможно. Я хотела бы спокойно жить со своим сыном там же, где некогда жили его отец и дед. Там же, где жили мои деды и прадеды. И было бы здорово, если бы там не было нечисти, но даже и так… Я привыкла оглядываться через плечо. Привыкла носить с собой меч, даже если иду к деревенскому колодцу.

– Увы… Портал на Амасионисе разрушен. И даже если бы он был цел… Там сейчас Иринарх. Ты хочешь встретиться с ним лицом к лицу? Он сейчас несколько недоволен – его пятидесятитысячная армия нечисти блокирована на Амасионисе.

Филара передернулась, представив себе искаженное ненавистью лицо полусгнившего мертвяка, протягивающего к ней руки и судорожно сглотнула.

– Для всех вас сейчас гораздо безопаснее будет находиться здесь. В Цитадели.

– Но…

– Но? Ты можешь что-то предложить? Один из Падших прогуливается по улицам вашей сгоревшей деревеньки и рычит от злости. Как я могу выкурить его оттуда? Послать легионы? Это бессмысленно. Послать волшебников Ордена? Все равно, что черпать море ложками. Пойти самому?..

Маркел скривился, а в его глазах отчетливо промелькнул страх.

– Больше всего я не хочу возвращения прошлого. Годы Раскола оставили свой след по всему Мирозданию. Ты видела, как разлетаются осколками упавшие на пол тарелки? Точно также могут разлетаться и миры, когда Созидающие вступают в битву. Я видел это. Видел гибель Саур-Тунака. Видел последнюю стадию распада Велиссии. Был там, где истаивали в Бездне обломки Единого… Миллионы людей погибли тогда. Я не хочу повторения этого кошмара.

– Но… Если мы не можем одолеть Падших… К чему тогда вся эта затея?

– Я не могу одолеть Падших. Люди не смогут победить их. И даже вместе мы способны только задержать их. Но… – Маркел внезапно поднял голову и слепо посмотрел на потолок. – Но в Мироздании есть и еще силы. Силы более могучие, чем сами Творцы.

Он перешел на едва различимый шепот.

– Она сказала мне. Сказала, что нужно всего лишь продержаться нужное время. И если удастся… Падшие падут

от той силы, в существование которой даже не верят. Но верю ли я в ту силу?

И я жду… Жду, чтобы получить шанс исполнить последний пункт Договора. Умереть.

Но какова же ставка?.. На кону жизнь человечества. Вся его тысячелетняя история. Сама Вечность…

Я не имею права на ошибку.

***

В бескрайнем мраке, окутанный мягким шелестом вечной тьмы, ждал некто. Тот, кто не имел своего имени, тот, кто не имел своего тела, тот, кто не имел своей силы, а пользовался заемной. Но этот кто-то был безо всяких скидок самым могущественным созданием всех времен. Тем, кто ближе всего подошел к неопределенному термину "Бог". Он смотрел, он слушал, он воспринимал каждую вибрацию той аномалии, которая называется во всех мирах жизнью, но особенно сильно его занимали два места. Примитивное сооружение смертных, называемое Цитаделью, и не менее простое и бесхитростное строение в безымянном мире – Крепость Падших. Трое основных участников последней драмы с участием Высших Сил сейчас четко играли по своим неписаным ролям.

Последние остатки человечности в его душе горели и отчаянно толкали его вмешаться… помочь… защитить… Но он не имел права. И дело не в том, что некто, будучи еще могущественнее его, запретил ему. В этом не было нужды. Он знал это сам. Нельзя вмешиваться. Нельзя подталкивать сошедшиеся в противоборстве стороны к принятию единственно верного решения.

Договор должен быть заключен. Человечество должно жить. Будущее еще не определено… И от того, как поступят сейчас последние представители Высших Сил, будет решаться это будущее.

Он смотрел, слушал и ждал. Смотрел не глазами, слушал не ушами. Не руки машинально крутили какой-то предмет. Кристаллический нож, подхваченный им в глубинах пустоты во время одного из путешествий. У него была целая коллекция подобных предметов, некогда оказавших огромное влияние на судьбы миллионов людей: этот ножичек, небольшая кристаллическая статуэтка в виде обнимающего солнце человека, капля застывшей и превратившейся в какое-то подобие камня крови, оплавленный обломок из легкого сплава с едва читаемой надписью на каком-то неизвестном нынешнему Мирозданию языке – "Тень"… Много чего еще. Много, очень много всяческих вещей за все времена попадало во власть пустоты.

Но прошлое и будущее сейчас не важны. Важен только тот момент, через который проходит Точка Настоящего. Важна только Определяющая Реальность.

Иногда он пытался понять, что произойдет с ним самим, если человечество будет стерто из Определяющей Реальности? Возможно, я исчезну. Возможно, нет. Возможно, все начнется сначала… Возможно, Мироздание войдет в новый цикл.

Он не был не уверен. Даже близкий к божественному разум оказывался не в состоянии предсказать возможные последствия нарушения Договора. Слишком мало данных. В Мироздании еще никогда не случалось ничего подобного.