Времена негодяев
Шрифт:
— Если мне будет позволено сказать, — негромко начал Борис, и все замолчали, — проблем с тылом не будет. Мы не хотели силового решения спора с каганатом, но дальше отступать некуда.
— И ты туда же? — насупился Сармат. — А эти? — Неопределенный взмах рукой.
— Если Правитель имеет в виду так называемый Бастион, — вкрадчиво сказал Борис, — то мы полагаем, что маршал блестяще устранил это маленькое затруднение. Возникла, правда, другая проблема, но о ней в свое время.
И он, приятно улыбнувшись Виктору, уселся на место. Сармат удивленно посмотрел на маршала, но ничего не сказал.
У Виктора свело скулы. Хорошо, что
— Я не понимаю, о чем вы говорите! — сердито сказал Мартын. — Не хотите слушать меня — не надо. Давайте тогда пригласим посланников, а там будет видно, прав я или нет. Пусть явится сюда посольство, прямо сейчас!
Сармат огладил бороду, глянул на Николая, скромно сидящего в углу, кивнул, соглашаясь. Николай сорвался с места и исчез за дверью.
Виктор осторожно перевел дух. Все складывалось хорошо. Сармат на время забыл о Бастионе, а пока будут судить-рядить с казанцами, все и прояснится. Жаль, что пока нет сигнала! Ну, да посольство не один день будет вести торг. Виктора смущало поведение Мартына, не понявшего, о чем вел речь Борис! За последние годы Виктор настолько изучил Мартына, что по малейшему движению губ или глаз мог сказать, когда тот говорит правду, а когда умалчивает о ней. Сармат, тысяцкие, советники и сотники тоже не были для него загадкой. Только Борис непроницаем, а на Николая он никогда долго не глядел. Так вот, Мартын ничего не знал ни о его посещении Бастиона, ни о делах в нем. Странно!
Столы раздвинули, составили их подковой к двери, так, чтобы, войдя, посольство оказалось в середке. Мартын хотел было подложить несколько ковров под кресло Сармата, чтобы выглядело внушительнее, но Сармат отмахнулся. Он подозвал Виктора и спросил, как он полагает, тянуть переговоры или сразу дать по рогам?
— Бойцы застоялись, — уклончиво ответил Виктор.
— Знаю, — кивнул Сармат. — Но ты-то как считаешь?
— Мартын прав, — коротко ответил Виктор. — Или мы, или они.
— Если бы так, — вздохнул Сармат. — Черт знает, какая силища накапливается за Каспием! Пока мы тут будем с итильцами драться, друг друга изводить, как хлынут!..
— С Казанью они сговорятся быстрее.
— Это верно. Ладно, зови Мартына. Нет, погоди, вечерком ко мне оба зайдите, поговорим. Как твои ребята?
— Застоялись, — повторил Виктор.
— Будет им работенка. Да, на что это Борис намекал, а?
— Потом скажу.
— А? — Сармат улыбнулся. — Ну, смотри, не тяни.
Вошли казанцы, шесть человек. Впереди плотный высокий человек, чем-то неуловимо похожий на Сармата и обросший такой же могучей бородой.
Он поклонился, а потом заговорил.
— Никаких новостей, — шепнул он. — Сейчас доложили, что в посольстве два новых человека объявились. В Казани их не видали, да и под Москвой замечены не были. Один захворал, из комнаты не выходит, второй — вон тот, в белой чалме.
Виктор пригляделся. Ему не нравились странные перемещения людей вокруг посольства. Ладно еще, если итильцы ведут свою разведку. Хуже, если с ними встречались эмиссары Великого Турана. Но туранцам нет нужды искать встречи здесь, под самым носом Москвы, их в Казани и так встретят как дорогих гостей!
Мужчина в белой чалме смотрел по сторонам, а когда встретил взгляд Виктора, отвел глаза в сторону. Маршал насторожился. Он готов был поклясться, что недавно видел этого человека. Так, шрам над левой бровью. Постой-ка, не он ли встречал их на том берегу, принимал рыбу?
Тихо поднявшись с места, Виктор пробрался к двери и вышел в коридор. Проходя мимо столпившихся магов, он услышал бормотание Нюхача, на миг замер, прислушиваясь, но ничего разобрать не смог. Старый маг невнятно бормотал что-то не то «руки с нами», не то «другое знамя».
В коридоре подозвал Евсея.
— Ну, что там Дежнев?
— Пока тихо.
— Попроси кого-нибудь из магов осторожно пощупать посольских, пусть понюхают. Узнай, когда и где пристроилась к ним эта парочка.
— Какая парочка?
Пояснив сотнику, о ком идет речь, Виктор прошел обратно в зал. Там Мартын держал ответную речь и с тем же напором, с которым полчаса назад доказывал необходимость немедленного похода на каганат и полного его разгрома, вещал о мире и дружбе, о трудных временах, которые надо преодолевать сообща, и о прочих, столь же благородных материях…
После Мартына снова выступил посол и сказал, что при таком понимании друг друга нет причин для вражды, и можно не медля, но, разумеется, и не торопясь, прямо на днях, а лучше сегодня, заключить договор о мире и дружбе на вечные времена, а там уже торговля и взаимные уступки сделают все остальное.
Воцарилось молчание. Все смотрели на Сармата. В глазах Мартына тревога, он не был готов к такой резвости посольства и откровенно побаивался, как бы Сармат вдруг не согласился на договор.
Сармат медленно и задумчиво оглаживал бороду, а потом осведомился у посла, о чем, собственно говоря, будет идти речь в договоре кроме общих слов, и почему такая спешка?
— Договор заключим и за минуту, но готовить его надо без спешки, добавил он.
— Да будет известно Правителю, — масляным голосом тут же отозвался посол, — что мудрость его слов нашла дорогу в сердца слушателей. Воистину, поспешает только неразумный, а мудрый не торопясь идет к цели. Но и промедление может оказаться смерти подобно, как говорил один великий человек, — посол хитро прищурил глаза, — особенно в минуты, когда судьбы мира решаются, по соизволению Аллаха, сильными мира сего. Ибо пока нет договора — нет мира, а нет мира, нет и границ, а если нет границ, все, что видит сильный, он и берет.