Времена огня и погибели
Шрифт:
– Знаешь, я с ним вырос, - сказал Кей.
– В поместье отца, сэра Эктора. Артур был его воспитанником. Отец вечно его наказывал. Он был дерзким, иногда убегал в деревню на несколько дней. Получал тогда выволочки, секли его нещадно. Все равно не унимался. Был в нем какой-то непокорный дух. Кто бы знал тогда, как высоко наверх он залезет.
– Знаю я это все. Ты каждый раз рассказываешь, когда пьяный.
– Мне это казалось несправедливым, - продолжал Кей, будто не слыша друга.
– Представь, я законный сын дворянина, а он - бастард, пусть даже бывшего короля. Этих королей столько было в последние годы! Один разбойник почище другого. Я завидовал, что
– Да кто б тебя поддержал, старый сыч.
– И то верно, - Кей кивнул.
Он и правда чувствовал себя стариком. Сорок лет минуло, и руки уже не служили ему так хорошо, как раньше. В последние зимы кости изрядно ныли на холода. Артур, тот и в сорок выглядел почти молодым - светлые волосы, ясный взор, гордая стать. Его время будто не брало, а со всех прочих взимало дань сполна. Еще одна милость судьбы, доставшаяся незаконнорожденному сыну Утера словно ни за что.
"Гордый и злой, - подумал Кей.
– Он был гордый и злой, и несносный по юности, а получив власть, так и вовсе зазнался. Тем не менее, народ его любил. Он никогда не делал ничего для себя - только ради страны. Ланселота и того терпел, хоть знал, тот бесчестит его. Не хотел поднять руку на друга, боялся раскола. Все равно, впрочем, этот раскол получил".
– Что будет теперь?
– спросил старый рыцарь вслух.
– У нас больше нет короля.
– Сам понимаешь, - буркнул его товарищ.
– Эти псы порвут и себя, и нас всех. Кончилось хорошее время, сэр Кей, и кончилось, сдается мне, надолго.
– Пусть так, - сказал Кей.
– Какое время нам выпадет - так его и проживем.
Ему расхотелось о чем-то разговаривать. Сводный брат покойного короля решил, что будет просто ждать утра и пить. Ужасно уже тянуло спать, поскольку за плечами оставался тяжелый и долгий день, но он знал, что выдержит до рассвета. Должен выдержать - ради Артура и памяти о нем. "Буду вспоминать разные проделки этого прощелыги, - решил Кей.
– Как он воровал яблоки с соседских усадьб. Как задирал юбки крестьянкам. Как побил мальчишек, дразнивших меня в детстве. Буду думать про все вот это - и станет чуточку легче".
Тень рухнула на них неожиданно - явилась словно из ниоткуда, закрывая звезды. Поднялся внезапно холодный пронзительный ветер, когда развернулись широкие черные крылья. Огромная тварь упала с небес, ощерилась хищной пастью, сверкнула янтарем глаз. То прилетел дракон - такой же как в сказках, как в легендах, как на гербе истребленного сегодня королевского дома. Чудовище опустилось на землю, ударило шипастым хвостом, зарычало.
Последние из рыцарей Круглого стола вскочили на ноги, обнажили мечи, готовые к бою. Они прежде не сталкивались с подобными тварями - но были достаточно пьяны и достаточно устали, чтоб не удивляться в эту ночь ничему.
Вспышка света - еще одна тварь вырвалась из темноты. Только чешуя этой была не черной. Она оказалась белого цвета, чистейшей, словно у едва выпавшего снега. Глаза - тоже белые, два куска льда с узким черным зрачком. Грохот - и с запада явился на крыльях бури и дыхнул огнем, обжигая ветви деревьев, третий, золотой дракон. Этот был чуть мельче других, изящнее на вид.
– Проклятье!
– воскликнул сэр Бедивер.
– Судный день небось настает, и сам сатана вырвался из преисподней? Где тогда трубы?
– он безумно, отчаянно расхохотался.
– Почему не трубят ангелы, сэр Кей?
"Драконы, - подумал Кей отчаянно.
– Драконы, подобные тому, что вышит на знамени Артура и его отца Утера. Значит, он не врал тогда, уверяя, что слышал про них от волшебницы, а я все думал - похвальба, байки. Они существуют, и они наконец явились за ним".
Свет снова вспыхнул - и чудовища исчезли. Три человека шагнули к костру с разных сторон. Черный плащ был на первом, и длинные черные волосы лежали на плечах волной. Бледная кожа лица, тонкий посох в руках, на который он, с виду немощный и слабый, при ходьбе опирался. Второй - в белых одеждах странного облегающего покроя, с наголо выбритым черепом, крепкого вида, уверенный в себе, сильный. Последний - светловолосый, печальный, чем-то похожий с виду на погибшего короля, в зеленом костюме. Единственный из всех, он носил меч.
Кей преклонил колено. Положил перед собой клинок:
– Милорды, - сказал он, чувствуя, что голос дрожит.
– Мы не враги вам, и не будьте врагами нам. Мы верные слуги сэра Артура, и были с ним до последнего его славного часа.
– Кей, ты рехнулся, - сказал Бедивер.
– Это бесы, пришли по всей видимости из ада. Вот Аполлион, смотри какой смазливый, а это, видимо, Баал с Вельзевулом - рожи гнусные. Я уверен, явились они по душу государя, чтоб утащить ее с собой, а может и нас заодно. Мы должны драться, пока не достались им на поживу, - он нес суеверный вздор, вполне естественный, впрочем, для людей той эпохи.
– Это фэйри, дурак, - огрызнулся Кей со злостью.
– Из Волшебной Страны. Артур рассказывал, что он их родич. А я все считал это глупыми баснями. Не делай никаких глупостей, я тебя прошу. Ты им не противник.
Но Бедивер не слушал. Дворецкий Камелота сражался сегодня на последней проигранной битве, он видел, как пал государь, которому он столько лет верой и правдой служил. Это был день поражения, горести и печали. Сейчас меньше всего он желал уступать перед лицом нечеловеческих созданий - и неважно, кто они и зачем явились сюда. Рыцарь все еще хотел драться - и ему казалось, он свою драку наконец нашел.
Бедивер кинулся на внезапных пришельцев - замахнулся мечом, метя одному из них в грудь. Тот из нелюдей, кто был в черном, выступил вперед и направил на дворецкого Камелота посох. Сверкнуло бледное призрачное пламя - и в тот же миг Бедивер рухнул, будто подкошенный, на землю, выпустив клинок. Кей вскочил, бросился к товарищу - проверить, в порядке ли он.
– Не волнуйся, - сказал носящий белые одежды дракон ему сухо.
– Твой товарищ без сознания, и очнется к утру. Ничего, касающегося нашего появления, он помнить не будет. Ты осмотрительней, с тобой мы и станем говорить.
Кей кивнул. Им овладела оторопь, и что делать он не имел ни малейшего представления. Слишком удивительным оказалось все происходящее сейчас. "Может быть, - подумал рыцарь отстраненно, - я все же заснул ненароком, и вижу теперь диковинный сон?"
Подобная возможность не казалась ему невероятной. Все легче, чем поверить в приход волшебных существ. Когда Артур был юн, он рассказывал вечно байку - однажды, когда он блуждал один по лесам, к нему приходила волшебница, родом из фэйри, и подарила зачарованный меч Экскалибур, изготовленный ее племенем. Дом колдуньи находился на дне озера, ибо там, а еще в холмах, прячется древний народ. Чародейка рассказала Артуру, что в его жилах течет кровь драконов - оттого его отец и взял себе такой герб. Пендрагоны, сказала она, и сами отчасти фэйри, вынужденные жить среди людей по законам смертного мира. Якобы основательница их рода бежала из потайных крепостей сидов, полюбив смертного человека и разделив с ним его краткий век.