Временно бессмертны
Шрифт:
– Иди же, – шептала невидимая дорога, – иди…
И он пошел, повинуясь прикосновению руки, пошел вслепую.
– Все хорошо, – шелестел туман.
Прохладная листва касалась его щеки и исчезала, туман дышал знакомым дыханием Халлис.
– Ничего не бойся, – шуршали незримые песчинки под ногами.
И внезапно туман исчез.
Тенах не мог рассказать мне, что он увидел в Мире Богов. Даже назвать не смог. Для человеческого глаза во всем этом нет ни логики, ни даже смысла. Его ошарашенный разум тщетно пытался вместить – или хотя
– Говори, смертный, – услышал он.
Тенах меж тем озирался. Понятно, что в жутком тумане он не видел Халлис, но здесь…
– Где Халлис? – невольно спросил он.
– Лестница, по которой ты поднялся, не может подняться вместе с тобой.
– Но это несправедливо! – возмутился Тенах.
– Не более, чем смерть или рождение. Говори, смертный. Зачем ты пришел?
– За помощью! – ответил Тенах.
– Мы не можем вам помочь. Прежние Боги одряхлели, и мы думали, что справимся с делом лучше, но мы ошиблись. Время нашей власти не пришло, и мы ничего не можем для вас сделать. Особенно сейчас, когда Силы Зла стоят между нами и людьми.
Тенаха потрясла горечь, звучавшая в голосе Бога. И он понял – раз и навсегда – что Бог, каким бы он ни был, не может солгать человеку.
– Но нам как раз и нужна помощь против Сил Зла! – выкрикнул Тенах.
– Время этой битвы еще не пришло, и клинки для нее еще не выкованы.
– А когда будут? – упорствовал Тенах.
– Не спеши. К ним ты будешь иметь только косвенное отношение. Не твоими руками их ковать.
– Но сейчас-то нам что делать? Лечь и отдыхать на растерзание всякой мрази? Их ведь и оружие не берет. Только у Наемника… да ведь он на всех мечей не наделает.
– Пусть будущий владелец меча сам разжигает огонь в горне, – последовал ответ. – Пусть отдаст ему свое дыхание. И пусть раскаленный меч перед закалкой коснется его обнаженной груди.
Тенах представил себе боль от ожога и ужаснулся.
– Это ужасно! – вырвалось у него.
– Другого средства нет. Только меч, закаленный человеческой болью, может защитить от того, что чуждо всему человеческому.
– Я запомню, – прошептал он.
– Твое время окончилось. Возвращайся, смертный.
Тенах поклонился и повернулся, чтобы уйти. И вдруг его что-то кольнуло в спину, и он почувствовал, что падает. И откуда-то снизу, из немыслимой дали, раздался крик Халлис.
Он пришел в себя в объятиях Халлис. Ее сильные руки крепко сжимали его. Он дрожал всем телом и задыхался.
– Живой, – плача шептала Халлис и целовала его глаза, губы, щеки, – живой!…
– Что случилось? – простонал Тенах.
– Не знаю. Все было в порядке, и вдруг ты исчез. Я потянулась за тобой… – и Халлис снова и снова ощупывала легкими поцелуями его лицо.
Усилием воли Тенах подавил дрожь.
– Все хорошо. Я живой. Ты живая. Вообще все замечательно, – он прижал Халлис к себе покрепче.
– Я знаю, – он отпустил ее, она чуть слышно всхлипнула, вытерла мокрые глаза и улыбнулась. –
Они сели.
– Где мы? – спросил Тенах, подавленно озираясь вокруг.
Халлис покачала головой.
– Я думала, ты знаешь.
Вокруг, сколько глаз хватало, расстилался черно-серый гранит. Кое-где горели костры. Странно, но их огонь не давал света. Просто раскаленная добела желтизна пятнами проступала на темном небе. Где-то высоко, недоступное обычному взгляду, сияло черное солнце. Должно было сиять. Ведь теней без света не бывает.
Тени окружали Халлис и Тенаха со всех сторон, но предметов, которые могли бы их отбрасывать, не было. Только тени, сами по себе. Тени деревьев. Тени домов. Тени летящих птиц и идущих людей. Они жили своей жизнью, медленно смещаясь вслед за продвижением невидимого солнца по черному небу. Невидимого? Может, даже несуществующего? Но тени существовали. Тени стен и повозок, яблок и котов. Из-за отсутствия предметов они сами время от времени начинали на мгновение казаться предметными, вещественными. Они делались чудовищно искаженными, но реальными, обретая призрачную плоть и вновь лишаясь ее. Но форма этой плоти соответствовала не форме предмета, а лишь форме тени.
– Не смотри на это! – Тенах ладонью прикрыл глаза. Халлис последовала его примеру.
– У меня такое чувство, что чем больше мы глядим на это все, тем больше становимся такими сами, – прошептала Халлис.
– Ну, сквозь меня пока еще не просвечивает, – попытался пошутить Тенах.
Халлис теснее прижалась к нему. Он обнял ее за плечи. Впервые бесстрашная Халлис ищет у него защиты.
– И как нас сюда угораздило? – вслух подумал Тенах.
– Верней спросить, как мы отсюда выберемся, – возразила Халлис. Это была уже прежняя Халлис, сильная и деятельная.
– Сколько я понимаю, мы застряли где-то на полдороге, – предположил Тенах.
– Если это так, я могу попробовать снова поднять тебя в мир Богов, – размышляла Халлис.
– А толку? Во-первых, у тебя не получится. Оттолкнувшись от земли, можно подпрыгнуть вверх, а от чего ты здесь оттолкнешься? И потом, даже если у тебя что-то выйдет, ты не сможешь подняться со мной. А я один не уйду.
– Уйдешь, – неумолимо отрезала Халлис. – Я не могу допустить, чтобы ты… чтобы тебя…
– Мне незачем подниматься. Боги мне ничем не смогут помочь.
– Другого выхода нет. Я не умею спускаться вниз. Никогда этого не делала.
– Вот видишь, – не очень логично заключил Тенах.
Но ее рука властно и ласково скользнула по его плечу, губы прижались к его губам, и Тенах не смог противиться ее настойчивой ласке.
Наслаждение он получил великое, однако из него ничего не вышло.
– Ты был прав, – печально произнесла Халлис. – Я не могу оттолкнуться без опоры.
Тенах кончиками пальцев погладил ее по щеке.
Тени придвинулись ближе. Халлис мельком взглянула на них и передернулась от отвращения.