Временные трудности
Шрифт:
???
Хань считал, что бесконечные переписывания свитков являются специальной пыткой, которую мерзавец придумал, чтобы превратить в пепел одну из важных частей его жизни. Почерк окончательно утратил какую-либо красоту, сменившись голой эффективностью — каждый штрих наносился очень быстро, ложился точно туда, куда надо и расходовал лишь самое минимальное количество чернил. Возможно, дело было в применении ци, но обучился Хань этой «технике» письма очень быстро — ведь с отъезда отца прошло немногим больше месяца, пусть они казались годами или даже десятилетиями.
Если бы Хань счёл за труд вчитаться во время письма в эти книги,
Если бы не дополнительные ежедневные тренировки, Хань бы окончательно превратился в пыльного книжного червяка. Но увы, даже тут не получалось отдохнуть или развеяться — ведь от того, что одно мучение сменялось другим, не становилось ни капли легче. Только одна радость скрашивала его страдания — Мэй. Ведь именно она, всё такая же прекрасная и грациозная, являлась единственным светлым пятном в череде бесконечных пыток.
— Едут! Едут! Едут! — раздался неожиданный истошный крик. Один из слуг орал так громко, словно все вокруг были глухими и не могли его услышать с первого раза.
Презрев любые правила и порядки, он проскакал через всё поместье, кубарем скатился с лошади, а оказавшись прямо у ног Ханя, едва не разбил лоб о камень.
— Молодой господин, ваш отец, генерал Гуанг, уже совсем близко!
Да что они себе позволяют? Нет чтобы поставить лошадь в конюшню, а потом подойти и объявить, как положено! Да ещё и поздравлять с возвращением отца, чей последний визит был таким жестоким и бесчувственным! Наверняка все подстроил мерзавец-учитель, чтобы лишить Ханя остатков душевного равновесия и унизить еще больше!
— Тебе следовало бы вначале сообщить свою новость госпоже Лихуа, — почти прорычал Хань.
— Госпожа Лихуа! — метнулся слуга куда-то вбок. — Радостная новость! Ваш муж, генерал Гуанг, уже совсем близко!
Хань открыл рот. Оказалось, матушка тоже была здесь — она стояла в окружении двух служанок и наблюдала за его тренировкой! Здесь что, главная площадь столицы? Не хватало разве что Императора и его министров!
Вместо того чтобы наказать этого нарушителя порядка, матушка одарила его одобрительным взором и медленным благосклонным кивком. Хань попытался взять себя в руки. Но нет, что-то внутри бесновалось, рычало и злилось, словно зверь. Зверь, посаженный на веревку, нет, на прочнейшую цепь из ци и Звёздной Стали, которую не разорвать даже с помощью Техники Крушения Небес и Земли.
— Он победил хунхунов и везет богатые дары и трофеи! С ним следует его гвардия! Над войском реют знамя Императора и флаги рода Нао, а также личный вымпел самого генерала Гуанга! — продолжал надрываться слуга.
— Ничего иного, кроме полнейшего триумфа, от него и не ожидалось, — улыбнулась мама.
Хань фыркнул. Конечно же, не ожидалось, ведь отец заезжал совсем недавно, а значит, всё ей наверняка рассказал. А теперь вернётся по-настоящему, его все будут славить, он снова одобрит ужасные пытки Ханя, которые почему-то до сих пор называют «тренировками». И Хань так и сгинет в безвестности, умрет во время этих тренировок от голода и перенапряжения, и злодей возьмет верх! А когда его не станет, никто по нему не проронит и слезинки, может, лишь немножко мама и Мэй.
Он покосился на Мэй Линь, которая уже прервала тренировку. Ханя за такое ждали бы десятки часов пыток, сопровождающихся отжиманием на острых камнях, стоянием на голове, прыжками в холодную воду, ударами по пяткам и лишением ужина. И это ещё в мягком варианте, о жестком же — сломанных руках, ногах и рёбрах — думать вообще не хотелось.
— Надо подготовиться, — кивнул учитель. — Ученица, можешь быть свободна.
— Эй, как это свободна? — закричал Хань, тут же получив бамбуковой палкой по голове.
К такому он привык, так что инстинктивно закрылся ци и сознания не потерял. Ну а боль он научился переносить уже давным-давно, целую вечность назад.
— Как это свободна, учитель? — повторил он. — Вы мне не даёте сделать даже пару вдохов, а ей уже разрешили закончить!
Учитель рассмеялся и указал на Мэй.
— Тебе интересно, почему я её нагружаю не так, как тебя, почему её тренировки приносят меньше боли и страданий?
— Нет, учитель, это как раз понятно. Раз она девушка...
Палка мелькнула в воздухе, Хань вновь защитил голову ци, но было всё так же больно и очень обидно. Даже более обидно, чем когда их избивали палкой из ци и воздуха — тогда это делалось под предлогом тренировки, а сейчас Хань получил вообще ни за что.
— Глупый маленький головастик, — покачал головой учитель, — ты так ничего и не понял. В отличие от тебя, Мэй занимается уже давно. Её не нужно подгонять и заставлять — ведь она сама стремится вперёд. Чтобы достичь совершенства, ей нужно всего лишь знать направление, так что я просто показываю путь. Ты же потратил два цикла на ублажение собственного живота и просмотр глупых кристаллов, несмотря на все возможности, которые лежали перед тобой как одним из наследников великого рода!
Хань обиженно закусил губу. Что этот дурак понимает в кристаллах? Что он понимает в еде — у себя в деревне привык жрать, конечно же, разные помои, так что неспособен оценить вкус настоящего блюда! И что он понимает в мудрости? Он махал своей дурацкой палкой, пока Хань создавал великие изречения и записывал их своим божественным почерком, почерком, который этот негодяй теперь окончательно загубил!
— Пока маленькая икринка лежала в грязи, — продолжал учитель, — и обрастала жиром, вторая икринка старалась. Она сначала превратилась в маленького головастика, потом день за днём неустанно шевелила плавничками, превращаясь сначала в малька, затем в рыбёшку, а потом и в форель. Пока первая икринка всё ещё копошилась в болотном иле, вторая стремилась вперёд, плыла вверх по течению, прямо к водопаду. Возможно, она бы и сама преодолела водопад и прыгнула бы сквозь врата дракона, а возможно, и нет. Но её не нужно заставлять, ей нужно немного помочь и направить. Тебе же приходится навёрстывать всё упущенное время, которое ты провёл в праздности и лени. Даже медленная, но настойчивая улитка может обогнать ленивую лисицу. Но ты — не лисица, а Мэй — не улитка. Поэтому ваши способы обучения и отличаются так сильно. Будь ты женщиной, а она — парнем, ничего бы не изменилось. Понятно?