Временные трудности
Шрифт:
— Да, учитель, — обиженно засопел Хань.
— Ученик!
— Что, учитель?
— Не думай, что твои тренировки закончены. Но ради почтенного генерала Гуанга я дам тебе еще один шанс себя проявить, доказать, что ты готов стать мальком. Иди, тебя ждут.
— Благодарю, учитель, — поклонился Хань.
Со стороны кто-то мог бы подумать, что такой глубокий поклон исполнен почтения и уважения. Но он лишь помогал скрыть гримасу ненависти и скрежет зубов.
Мальком! Кем потом? Еще какой-то мелкой рыбешкой? Сколько времени он будет карабкаться до этого карпа, которому еще предстоит зачем-то плыть против водопада? Не проще ли было сразу убить Ханя на месте, воспользовавшись разрешением отца? У негодяя были какие-то скрытые мотивы, к примеру, медленно уморить Ханя до смерти, чтобы потом самому занять его место! Или даже что-то ещё более зловещее!
Поразмыслить
???
Ждать пришлось довольно долго. В былые времена Хань разъярился бы на слугу, из-за поспешности которого пришлось потратить много драгоценного времени. Но теперь он просто стоял, наслаждался солнцем, лёгким весенним ветерком и блаженным ничегонеделанием. На что тут злиться, если сейчас Хань не стоит в тяжёлых стойках, не занят бессмысленным переписыванием свитков, не потеет, бегая кругами, и уж точно не получает побои и переломы?
Наконец, когда звуки гуаней и рокот барабанов стали совсем громкими и отчётливыми, главные ворота поместья Нао распахнулись. В них въехали двое всадников, один из которых держал знамя Императора, а второй — флаг рода Нао. Затем один за одним начали входить пешие гвардейцы, выстраиваясь по краям площади ровными рядами. Хань смотрел на войско отца с почти забытым детским восторгом — суровые воины были исполнены непреклонности и мощи, выглядели, словно свирепые тигры.
Подъехали повозки обоза, воины и слуги стали выносить добычу, складывая ларцы, сундуки, отрезы шёлка и тканей, ковры и пушистые шкуры неизвестных зверей, оружие и доспехи поверженных врагов. Роскошь трофеев просто била в глаза, и при мысли о том, сколько всего можно купить на эти сокровища, рот Ханя заполнился слюной. Но у слюны был кислый, отвратительный привкус овощей, риса и куриной грудки. Для чего это богатство, если им не получится насладиться, убивая себя на тренировках?
Вскоре прибытие закончилось, гвардейцы сформировали внутри идеальный строй, а солдаты и кавалерия остались за воротами. Затем гвардейцы перестроились, встав почётным караулом, не обращая внимания на горы сокровищ сбоку от них. Несколько гвардейцев схватили роскошные ковры и раскатили прямо на камнях площади.
Группка чиновников, пыжась от собственной важности, прошла через ворота и встала наособицу. Вперёд вышел один из них — в обуви с высокими каблуками, чтобы выглядеть выше, и пышном наряде из лучшего шелка провинции Цаньдунь. При взгляде на шёлковый халат, расшитый золотыми фениксами и драконами, Хань прямо ощущал его гладкость и мягкость. А затем он посмотрел на свои заскорузлые, полные мозолей ладони, на потрескавшуюся кожу, в которую въелась неотмываемая грязь тренировочной площадки, на ободранные костяшки загрубевших от тренировок пальцев и едва не заплакал.
— Великий Владыка Подлунного Царства, — неожиданно громким и гулким голосом заговорил чиновник, развернув украшенный золотом и шёлковыми лентами свиток, — Безупречный Правитель Тысячи Земель и Городов, Повелитель Дюжины Ветров, Сын Небесного Дракона, его великолепие Император провозгласил свою волю!
Оглашение Воли Императора означало, что сейчас, в эту самую минуту, устами чиновника говорит сам Сын Неба. Поэтому все немедленно склонились до земли: слуги растянулись ниц, воины и остальные чиновники встали на колени, как встал на колени и сам Хань. Только женщинам и детям, не имеющим взрослого имени, позволялось оставаться на ногах, но Мэй и мама тоже склонились, проявляя глубокое почтение. Глава рода Нао, прославленный генерал Гуанг, припал на одно колено — как и положено особе его статуса и положения. И, к полному бешенству и возмущению Ханя, ненавистный учитель не распростёрся на земле, а тоже встал на колено, словно являлся отцу ровней!
Ханю хотелось что-то предпринять, и будь он героем кристалла, вышел бы вперёд, разоблачил бы этого негодяя, сорвал все маски. Или придумал бы какой-то хитрый план, чтобы опорочить его перед ликом Императора, а потом скрытно наблюдал бы за Казнью Девяти Тысяч Мук. Но пока что приходилось только скрипеть зубами и слушать голос чиновника.
— ...проявив неимоверные доблесть, выдержку, силу духа и разум, генерал Гуанг Нао не только наголову разбил полчища хунхунов, не только прогнал их до самых стойбищ, но и покорил их, принудив присягнуть Императору перед ликом их богов! Теперь граница Империи безопасна, впервые за три сотни лет три западные провинции могут вздохнуть спокойно, мирно жить и работать на благо Империи! У Империи на западе теперь появился надёжный щит! И заслуга в этом только генерала Гуанга Нао, чей полководческий талант уступает лишь искусству его дипломатии! Император, да святится его имя в веках и лунах, дарует Гуангу Нао титул «генерал первого класса», нефритовую табличку командира отряда личной императорской гвардии и право ношения Имперского Флага Дюжины Драконов! Теперь ему дозволяется входить к Императору без доклада и отдавать приказы наместникам провинций. Писано сие собственной рукой Императора в пятый день месяца Зайца года Деревянной Обезьяны!
Отец поднялся на ноги и медленной полной достоинства походкой подошёл к чиновнику. Он почтительно принял двумя руками свиток с волей Императора и провозгласил:
— Этот свиток будет повешен на самом почетном месте дома семьи Нао!
Хань закипел от злости. Почему-то ни отец, ни мать не позволяли вешать свитки с его высказываниями в главном приёмном зале. А стоило побить каких-то грязных дикарей и получить от Императора свиток, так сразу нашлось подходящее место! Подумаешь, какие-то там хунхуны! Варвары завидовали богатствам Империи, нападали на неё всегда и со всех сторон, а отец постоянно с ними воевал. Так что если вешать каждый императорский свиток, то на стенах вообще не останется места! И вообще в Империи полно мастеров ци, могли бы разбить всех варваров давным-давно, без помощи отца! А мерзавец-учитель считается целым грандмастером, если он такой могучий, то чего отсиживается в поместье Нао? Почему не пошёл и не показал этим хунхунам сам? Да потому что сражаться со свирепыми дикарями не на жизнь, а на смерть это не трусливо издеваться над мирным учёным и философом Ханем!
Церемонии шли своим чередом, слуги метались, словно ошпаренные собаки, постоянно прибывали гости, над кухней клубился пар и дым, сновали повара и поварята. Хань опасался, что учитель снова заставит его делать что-то унизительное, опозорив перед чиновниками, гвардейцами и гостями, но тот был явно занят. Когда он тащил на кухню огромную стопку дров из какой-то непонятной синевато-перламутровой древесины, которая, несмотря на то, что была выше трёх его ростов, почему-то не падала, то лишь коротко бросил Ханю:
— До банкета можешь отдохнуть.
Хань не верил в такую щедрость, этот подлец явно задумал что-то коварное, наверняка собирался как-то его мучить или снова подвергнуть изнурительным тренировкам. Но пока было время, следовало его использовать с пользой — а именно: потратить на здоровый крепкий сон.
Он отправился было в свою каморку, как смысл слов учителя дошёл до него с потрясающей душу отчётливостью. Сегодня будет банкет! Торжественный банкет с чиновниками и гостями, на котором подадут нормальную еду, а не помои для слуг. И никто в этом мире, даже сам Император, не запретит участвовать в этом торжестве наследнику рода! Он может хорошо покушать, причём есть любые блюда, хоть свиные рёбрышки, хоть куриные груд... тьфу ты, хоть осьминогов в соусе из чеснока и имбиря или четырёхкрылую утку в грибах баою, да ещё и с фуцзяньской булкой! Хотя нет, тут Хань уже погорячился — такую редкость, как фуцзяньская булка, даже он пробовал лишь два раза в жизни. Её готовили только приглашённые повара, настолько именитые, что их сажали за одним столом с хозяевами как почётных гостей.
Хань не зря гордился своим острым умом. Подлый план учителя он раскусил тут же. И этот план был столь коварен, что сделал бы честь любому из главных злодеев в кристаллах. На встречу войска Хань пришёл прямо с тренировки и до сих пор был одет в солдатские обноски. Во время приезда отца он умудрился не опозориться только потому, что никто не узнал в исхудавшем, утомлённом и истерзанном юноше наследника рода, приняв его за простого солдата. Но на пиру, где он будет, как один из хозяев, сидеть во главе стола, скрыться не получится. Если он не явится на торжество, это станет, к радости подлого учителя, полной потерей лица! Не зря злодей отправлял его отдохнуть — чтобы Хань заснул и всё пропустил! Увы, злодейский план оказался безупречным — явиться Хань тоже не может, у него просто-напросто нечего надеть. Ведь та вся прекрасная шёлковая одежда и великолепная обувь были пошиты на прошлого Ханя, прекрасного, словно рассвет возле горного озера, и округлого, словно полная луна. Что делать, Хань не знал. Он даже не мог приказать слугам приготовить новую одежду — на пошив чего-то приличного оставалось слишком мало времени!