Временщик. Вратарь
Шрифт:
– Только мне никто не сказал, для чего Брату все это?
– Понимаешь, Седьмой, так или иначе все существа стремятся пройти путь для обретения силы. И на коротком пути, лживом, их часто увлекает не внешний враг, а собственные помыслы. Амбиции Брата гораздо больше поста, на котором он находился.
– Он хочет быть Агонететом.
– В том числе. Еще, когда Брат был обычным Вратарем я замечал в нем эти амбиции. Ведь могущество – та же живая сила. Но хуже всего, когда она перерастает в одержимость. Я думал, что инициация сгладит это. Так бывает всегда. После нее многое становится
Новость была чудовищная. Идеальные создания Вселенной не идеальны от слова совсем. Если уж Старшие Братья могут выкидывать такие фортели, то чего ждать от остальных?
– Теперь настал твой черед, – сказал Агонетет. Было видно, что находиться вне Ямы ему все сложнее. – Ты набрался достаточно опыта, как по мне, показал себя с лучшей стороны. Нет больше причин оттягивать твою инициацию. Раздевайся, и идем со мной.
Добряк хотел что-то сказать, но Вратарь Вратарей предвосхитил его вопрос.
– Нет, Брат, я сделаю все сам. Для этого моих сил еще хватает.
Странно, но оголяться при Братьях мне было стыдно. Не знаю, почему. Это ведь всего лишь оболочка. Совершенная к тому же. Но я все время невольно сравнивал себя с Ищущими. Я выведал у Джагга, что смертные обычно прикрывают причинные места (так он их называл). И мне хотелось сделать сейчас так же. Это учитывая тот факт, что у меня там ничего и не было.
Скованной, нервной походкой, стараясь вести себя естественно, я шагнул в Яму. При первом соприкосновении оболочку словно обожгло. Пыль здесь была концентрированнее, сильнее. Я чувствовал, как она буквально входит в меня. Более того, процент наполнения на глазах медленно, но неотвратимо пополз вверх.
Это было сравнимо с вхождением в горячий источник. Твои мышцы расслаблялись, вода смывала дорожную грязь, а все тело охватывала легкая дрожь. Так, стоп, какие еще мышцы, как дрожь? Я усилием воли вернул себя в реальность и подошел к Агонетету.
Все-таки он по-прежнему был огромен. Мне пришлось поднять голову, чтобы видеть Вратаря Вратарей, а пыль здесь едва достигала ему до пояса. Мы стояли, молча глядя друг на друга. Лишь краем глаза я смотрел на строку системных сообщений – наполнение теперь рвануло вперед с такой скоростью, что с каждой новой секундой цифры менялись.
Но Агонетет терпеливо ждал, не произнося ни слова. Он смотрел, но не считывал эманации. Точно видел меня в первый раз и очень хотел составить обо мне свое, особое мнение. Сказать по правде, я чувствовал себя странно. С одной стороны неловко, с другой – слегка опьяненным. Пыль расслабляла оболочку. Хотелось упасть на спину, чтобы она поглотила с головой и закрыть глаза.
Но когда наполнение достигло предела, Агонетет заговорил. Не знаю, каким образом он считал это. Все же в природе главного (для меня он до сих пор оставался главным) Вратаря были моменты простому послушнику неподвластные.
– Брат, сегодня, перед лицом твоих Братьев, я посвящаю тебя во Вратари.
Напутствие, хоть и было пафосным, но оказалось довольно коротким. Я уже собрался кивнуть или сказать нечто вроде «Клянусь», когда крепкая рука взяла меня за макушку и погрузила в пыль с головой. Еще не понимая, что происходит, я попытался сопротивляться, однако все мои действия оказались безуспешными.
Хватка у Агонетета была железная. Больше того, через его руку будто проходил электрический ток. И это было… больно. Впервые за все время бытия Вратарем я ощущал это чувство. И, наверное, теперь понимал всех. Ищущих, смертных, животных. Граница, раньше отделяющая меня от них, размылась.
Оболочку будто ломало на части. Некая сила пыталась разрушить Седьмого и собрать заново, но уже другое существо. Или создание. Мысли путались. Матрицу заполняла боль. У меня был рот, но я не мог кричать. А сила, проходящая через руку Агонетета все росла. Как снежный ком, катящийся с горы и с каждым метром набирающий все больше снега.
Почему-то перед глазами встал странный образ. Ищущий, слабый и тщедушный, входит в Яму. Его корежит, пыль наполняет неприспособленное для этого тело, смертному во сто крат больнее. Но он терпит. Зачем? Почему? Во имя какой безумной идеи?
Наверное, именно этот образ, подкинутый матрицей, сначала ошеломил, а потом придал мне дополнительных сил. Возможности выстоять, выдержать мощь, исходящую Агонетета. И тогда все закончилось. Боль пусть и не полностью, но отступила.
Я встал на ноги, выбираясь из пыли. Ощущения были странные. Точно мою матрицу засунули в чужую, незнакомую оболочку. Такого даже не было в первый день моей вратарской жизни. Я с удивлением разглядывал руки, которые стали больше. Да и роста у меня прибавилось. Это мне удалось оценить по Агонетету. Он стал ниже.
Вратарь.
Уровень развития: .
Прогресс: 10330/10800
Наполнение пылью: 100%.
Целостность оболочки – абсолютный.
Уровень маны – абсолютный.
Уровень упоения – абсолютный.
Скорость восполнения маны и упоения – средняя.
Заклинания: Сферы огня, Магическая печать, Направленные молнии, Оружие Эха, Силовая волна, Магическая книга.
Умения: Рабочая рука, Двуручник, Стойкость, Мул.
Способности: Контрудар, Натиск, Прорыв, Вихрь, Спринт.
Доступно десять очков распределения.
Надо же, за сам факт повышения мне еще и очков накинули. Спасибо тебе, Система.
Однако состояние было странное. Я до конца не мог собраться с мыслями, точно побывал в тяжелом нокдауне. Агонетет сейчас выступал в роли рефери, который что-то говорил. Вот только я ничего не слышал. Будто находился под водой. Надо возвращаться. Надо.
Мир обретал прежние краски. Мир принимал меня обратно. Нового Вратаря. Постепенно, неторопливо, словно даже нехотя. Но в какой-то момент я понял, что могу различать слова Агонетета. И вопросительных интонаций здесь было довольно много.