Время Андропова

Петров Никита Васильевич

Все верно — сам Сталин предложил Жданову найти именно среди «ленинградцев» подходящего человека для Карелии. Но это было тогда, еще до войны. А к 1950 году ситуация кардинально изменилась. Жданов умер. Секретарь ЦК ВКП(б) Алексей Кузнецов арестован и его обвиняют в антипартийной и антигосударственной деятельности, как и других многочисленных фигурантов «Ленинградского дела». И кто напомнит Сталину, что это он зачислил когда-то Карелию в вотчину Жданова, в зону его ответственности? Может быть, небольшим, но все же крепким крылом «Ленинградское дело» накрыло руководителей Карело-Финской ССР.

И из-под ног Куприянова стала уходить почва. Под него стали основательно подкапываться. Перво-наперво в Петрозаводск прибыл проверяющий инспектор из ЦК. Проверки, отчеты, докладные записки, акты обследований — все это легло в основу многостраничной записки «О работе ЦК КП(б) Карело-Финской ССР», направленной 20 декабря 1949 года Маленкову. Тон записки и приведенные факты

не оставляли Куприянову шансов сохранить свой пост. Отмечалось, что в республике не только не устранены недостатки, о которых говорилось еще в решениях ЦК ВКП(б) в 1944 году, но более того, ЦК компартии республики «усугубил эти ошибки». И далее как приговор: «Основной причиной этого явилось то, что ЦК компартии и его секретарь т. Куприянов, формально согласившись с решением ЦК ВКП(б), по существу не выполнили это решение и проводили свою прежнюю порочную линию в руководстве республикой» [349] .

349

ЦК ВКП(б) и региональные партийные комитеты. 1945–1953… С. 229–230.

Далее в записке отмечались ежегодные провалы с выполнением государственных планов в промышленности и сельском хозяйстве «по причинам, зависящим от местного руководства», а ЦК компартии республики не устранял крупные недостатки, а «всячески их замазывал». Записка изобиловала примерами обмана центральных органов и партийной организации республики со стороны Куприянова, завышавшего экономические показатели, приводившего «ложные сведения» в отчетных докладах на съездах и пленумах [350] .

350

Там же.

Конечно, было и о кадровой работе: «Руководящие кадры подбираются на основе старых связей и знакомства по прежней работе…» [351] . В общем, беспринципность и очковтирательство. Вывод в записке был приговором Куприянову: «Для устранения ошибок и недостатков в руководстве республиканской партийной организацией ЦК компартии республики должен покончить с настроением благодушия и зазнайства, быть правдивее и честнее перед парторганизацией и ЦК ВКП(б), по-настоящему развернуть критику и самокритику и поднять уровень политического руководства» [352] .

351

Там же. С. 233.

352

Там же. С. 235–236.

Далее события развивались стремительно. На заседании Оргбюро ЦК ВКП(б) 26 декабря была рассмотрена записка о недостатках в республике и заслушан доклад Куприянова с объяснениями. Объяснения Куприянова никого не удовлетворили, и постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) от 14 января 1950 года он был освобожден от должности [353] . Через два дня решением Оргбюро ЦК ВКП(б) материалы на Куприянова были переданы в Комиссию партийного контроля [354] .

353

Там же. С. 236.

354

Там же. С. 240.

Ю.В. Андропов

1950

[РГАНИ]

Но и это еще не все. Куприянову предстояло пройти унизительную процедуру освобождения от должности на пленуме республиканского ЦК. Публичная экзекуция руководителя не сулила ничего хорошего и Андропову. И хоть его персонально не упомянули в цитированном документе, было очевидно, что второй секретарь не мог быть в стороне от всех этих отмеченных безобразий Куприянова.

Пленум ЦК компартии Карело-Финской ССР открылся 24 января 1950 года. Куприянов выступил с покаянной речью и помимо вполне ожидаемой от него самокритики затронул критическими замечаниями Андропова и ряд других руководящих деятелей республики. Конечно, зачем все брать на себя — пусть и другие отдуваются. Председательствовал на пленуме второй секретарь республиканского ЦК Андропов [355] . Это был хороший признак.

Конечно, выступать Андропову пришлось. Он записался в прения, но выступил не в первых рядах — слушал других, вырабатывал линию. Выступил на второй день работы пленума.

355

Васильев Ю.А. Указ. соч. С. 301.

Признав, что решение ЦК ВКП(б) верно и совершенно справедливо, Андропов тут же встал на привычный и спасительный путь — каяться и все признавать. Остановившись на фактах систематического невыполнения народнохозяйственных планов, Андропов указал на высказанную Куприяновым «гнилую теорию» об исчерпанности внутренних сил республики и необходимости завоза рабочей силы: «Я считаю своей серьезной ошибкой, что я не выступил против этой теории, несомненно, очень вредной и гнилой» [356] .

356

Там же. С. 310.

Андропов знал правильные слова и эпитеты, понимал очередность их произнесения. Он пустил в ход все свое красноречие: «Я должен прямо сказать, что я тут не вижу ничего, что могло бы оправдать мое поведение. Дело в том, что вести борьбу против недостатков, о которых здесь говорили, о которых и я говорил в области промышленности, — это прежде всего означало вести борьбу против неправильного поведения т. Куприянова. Я должен прямо заявить пленуму, что такой борьбы я не вел. В течение длительного времени я с умилением смотрел в рот тов. Куприянову и считал многие вещи совершенно правильными и допустимыми» [357] . Мало того, признавался Андропов, такое поведение «называется мелкобуржуазной трусливостью», и «я считаю себя виновным прежде других секретарей» [358] .

357

Там же. С. 315.

358

Там же. С. 316, 318.

Г.М. Маленков

1950-е

[Огонек. 1952]

Л.П. Берия

1940-е

[РГАСПИ. Ф. 421. Оп. 1. Д. 70]

Андропов заверил, что готов к любому решению в отношении себя, но не преминул указать на некоторых коллег: «Я повторяю, товарищи, что полностью признаю свою ответственность и считаю, что пленум вправе потребовать ответственности от меня и решить вопрос о моей судьбе, но, вместе с тем, считаю необходимым высказать несколько замечаний в адрес других членов бюро» [359] . И тут же назвал председателя Совета министров республики Виролайнена, который на пленуме, по словам Андропова, «неплохо выступил», но ранее «никогда не ставил остро вопросы и этим неправильно воспитывал людей». Более того, Андропов вдруг вспомнил, как Виролайнена «за его недостойное и неправильное поведение в быту» критиковали, и добавил: «Многим товарищам известно, что тов. Виролайнен пьянствовал, являлся на работу в нетрезвом виде, это видели сотрудники Совета Министров и это не способствовало укреплению авторитета тов. Виролайнена. Тов. Виролайнен, по моему мнению, не справляется с руководством Совета Министров, и не справляется с обязанностями члена бюро ЦК, и я вношу предложение вывести его из состава бюро ЦК» [360] . Обрушился Андропов и на своего преемника на посту второго секретаря Петрозаводского горкома Владимира Васильева, который накануне критиковал Андропова. Критику Андропов признал, но тут же заявил, что Васильев «копировал приемы Куприянова в работе», и подытожил: «Васильев в работе бюро не будет полезен» [361] .

359

Там же. С. 318.

360

Васильев Ю.А. Указ. соч. С. 318.

361

Там же. С. 319.