Время больших пушек. Битва за Ленинград и Севастополь
Шрифт:
Впрочем, скажите спасибо Александру Александровичу, что нарисовал хоть Т-III, а не Т-VI. Увы, последующие художники и режиссеры, все как один, в сражениях 1941–1942 гг. изображают исключительно «Тигры», впервые примененные немцами летом 1943 г.! Названия и внешний вид германских танков начального периода войны все давно забыли, и везде фигурируют монстры 1943–1945 гг. Помните, в телефильме «Место встречи изменить нельзя» Шарапову объясняют, почему милицейский автобус назван «Фердинандом»: «Ну, у немцев была такая самоходка, ты ж был на фронте, видел». Ну, конечно, у лейтенанта Шарапова дня на фронте не проходило без подбития пары «Фердинандов». Для справки: немцы выпустили менее 70 (!) единиц самоходных установок «Фердинанд», которые за всю войну лишь дважды появлялись на Восточном фронте – на Курской дуге (1943 г.) и у озера Балатон в 1945 г.
Так если «Тигры» наступали на Москву осенью 1941 г., то почему бы им не штурмовать Севастополь? Так, баснописцы с широкими лампасами и «корочками» заслуженных деятелей искусств обманули не только молодое поколение и родственников ветеранов, но и самих ветеранов. У людей, которым уже за 70, зачастую реальные события в памяти вытесняются выдуманными штампами, которые им вдалбливали аж 50 с лишним лет.
Римма Филипповна Октябрьская с возмущением писала мне: «В военно-морской академии в С.-Петербурге есть преподаватель по фамилии Доценко, он издал книгу о мифах, точно название не помню. Подвиг пяти черноморских моряков, остановивших колонну немецких танков ценой своих жизней, Доценко назвал мифом. Миф – это что? Согласно толковому словарю русского языка, это недостоверный рассказ, выдумка. Вот и плачет дочь Фильченкова, Майя Николаевна, погибшего на своей мине, взорвав танк, как и остальные четверо его товарищей. Плачет от обиды за отца. Доценко просто оплевал героев».
Увы, как уже говорилось, во время вторжения Манштейна в Крым у него было лишь два дивизиона 7,5-см САУ StuG III Ausf C/D – всего около четырех десятков. Вот и всё! Никаких немецких танков под Севастополем до мая 1942 г. не было!
А вот у защитников Севастополя танки были. Начну с того, что в Севастополь из Одессы в первой половине октября 1941 г. было доставлено 24 танка. Однако были ли эти танки отправлены в Степной Крым или остались в Севастополе, установить не удалось.
В первой половине ноября 1941 г. из Степного Крыма в Севастополь удалось выйти лишь 10 танкам. К 5 декабря в Севастополе имелось всего 9 танков, которые к тому времени состояли в отдельном танковом батальоне (ОТБ). Номера тот батальон не имел. В нем было 213 человек, 9 танков, 6 автомобилей и 2 пушки.
22 декабря 1941 г. транспорт «Жан-Жорес» вышел из Новороссийска в Севастополь в охранении эсминца «Бойкий». На его борту находился 81-й отдельный танковый батальон в составе 180 человек и 26 танков Т-26. Уже через 3 дня батальон занял позицию на кордоне Мекензия № 1.
По этому поводу Октябрьский записал в своем дневнике 24 декабря 1941 г.: «Сегодня прибыла вторая половина 345-й стрелковой дивизии и транспорт „Жан Жорес“ с батальоном танков. Танки старые, Т-26, всего 26, из них половина с 45-мм артиллерией, а половина вооружена только пулеметами. Слабовато, но что поделаешь».
Позже в Севастополь был доставлен 125-й отдельный танковый батальон. На 10 мая 1942 г. 125-й ОТБ располагался в засаде в 4 км западнее хутора Мекензия и в 1,5 км северо-западнее маяка Восточный Инкерманский, а 81-й ОТБ был расположен в селении Голиково.
В начале июня 1942 г. по данным Г.И. Ванеева «в 81-м и 125-м отдельных танковых батальонах Приморской армии насчитывалось 47 танков разных типов (БТ-7, Т-37, Т-27, Т-26, Т-34) и 7 бронеавтомобилей (БА-10 и БА-20)». [268] По данным же Мощанского И., Савина А. «Борьба за Крым сентябрь 1941? июль 1942 г.» в 81-м ОТБ имелся 1 танк Т-34, 1 танк БТ-7 и 12 танков Т-26, «а также сформированный при нем из свободного личного состава танкистов один взвод автоматчиков? 40 человек, и один взвод противотанковых ружей? 12 ружей. Для большей маневренности оба взвода были посажены на тягачи Т-20 „Комсомолец“. Батальон имел задачу уничтожить возможный воздушный и морской десанты. На вооружении 125-го отдельного танкового батальона находилось 25 танков Т-26». [269]
В свою очередь по данным А.В. Басова [270] СОР располагал 38-ю исправными танками, и 9 танков находилось в ремонте.
Исходя из этих и других данных, выходит, что к 6 июня 1942 г. имелось исправных танков: один Т-34, один БТ-7, тридцать семь Т-26 и семь бронеавтомобилей (тяжелых с 45-мм пушкой БА-10 и БА-20, вооруженных пулеметом).
Впервые в 1942 г. командование СОРа использовало танки 8 июня 1942 г. Согласно Г.И. Ванееву события развивались следующим образом: "Чтобы восстановить передний край обороны на стыке третьего и четвертого секторов, генерал-майор И.Е. Петров приказал коменданту третьего сектора генерал-майору Т.К. Коломийцу своими силами перейти в контратаку и восстановить положение.
8 [июня] – понедельник.
Комендант третьего сектора Т.К. Коломиец возложил контратаку на 79-ю морскую стрелковую бригаду, усиленную стрелковым батальоном 2-го Перекопского полка морской пехоты, а также ротой танков 125-го отдельного танкового батальона из резерва армии.
На рассвете артиллерия третьего и четвертого секторов (134-й гаубичный, 18-й гвардейский артиллерийские полки) и береговая батарея № 724 открыли огонь на участке Камышлы – Бельбекская долина, а вскоре командир 2-го батальона 79-й бригады майор Я.М. Пчелкин повел своих бойцов в атаку. Завязался тяжелый и упорный бой. Первоначально наметился успех, закрепить который не удалось, ибо другие батальоны бригады не были введены в бой, а предназначенный для атаки батальон 2-го Перекопского полка морской пехоты во главе с капитаном А.Н. Смердинским запоздал с выходом на исходный рубеж.
Несмотря на ураганный огонь врага, прибывший батальон А.Н. Смердинского смело бросился в атаку, подошел вплотную к вражеским окопам и вступил в штыковой бой с многочисленным врагом… Рукопашный бой во вражеских окопах продолжался, но враг подтянул свежие силы, и моряки были вынуждены, забрав раненых, отойти на исходные позиции. Танкисты не смогли оказать существенной помощи из-за слабости Т-26, которые вскоре после начала атаки были выведены огнем противника из строя". [271]
Причем, то же изложено и в «Хронике Великой Отечественной войны Советского Союза на Черноморском театре».
А в «Борьбе за Крым» это звучит так: «В районе безымянной высоты (2 км южнее Камышлы) через боевые порядки пехоты в тыл 287-му стрелковому полку просочились до 250 автоматчиков противника с минометами. Для их ликвидации командование 25-й стрелковой дивизии выделило одну стрелковую роту и одну танковую роту в составе 6 машин. В результате решительных и внезапных действий автоматчики противника были уничтожены. Потери танковой роты: один человек убит, подбит один танк. Несколько позже танкисты приняли участие в ликвидации прорыва пехоты и 10 танков противника в районе оврага Мартыновский в направлении балки Графской. В этом бою советские танкисты проявили мужество и высокое мастерство. Ими было уничтожено четыре танка, три противотанковых орудия, большое количество пулеметов и более 100 солдат и офицеров противника. Собственные потери составили: один убит, один ранен, был подбит танк». [272]
Я не думаю, что тут авторы фантазируют, просто составители издания «Борьба за Крым» скопировали большое количество хвалебных донесений и не попытались их не то что бы сравнить с другими источниками, но даже критически оценить.
Процитирую вновь «Борьбу за Крым», точнее, не «Борьбу за Крым», а куски из «Доклада об использовании танков в Севастопольской операции с 1 июня по 1 июля 1942 года» (ЦАМО, ф. 216, оп. 4273, д. 9, л. 25).
"В этой сложной обстановке танковые батальоны получили задачу: совместно с частями 383-й стрелковой дивизии, 7-й бригады морской пехоты контратаковать противника и не допустить выхода его на рубеж высоты Карагач, Сапун Гора. На этом рубеже и к западу от него развернулись ожесточенные бои. Действия танковых батальонов, находившихся в боевых порядках пехоты, определялись конкретной обстановкой. В случаях, когда превосходство в танках было на стороне противника, наши танки отходили в боевые порядки пехоты и совместно с ней из укрытий вели огонь на поражение. При равенстве сил или когда противник был слабее, танки при поддержке артиллерии стремительно атаковали его и не допускали к боевым порядкам пехоты. В этих боях, длившихся несколько дней, противник потерял 16 танков, 12 орудий, 9 минометов, значительное количество пулеметов и до 300 солдат и офицеров. Наши потери составили 9 танков, из них 2 на исходных позициях от прямого попадания бомб.