Время борьбы
Шрифт:
Словом, при выборе жизненного пути сын пошел отцовской дорогой. Первая запись в трудовой книжке после окончания средней школы в 1966 году – рабочий колхоза имени 1 Мая. А потом он вернется сюда уже главным агрономом, с отличием окончив Рязанский сельскохозяйственный институт. И пойдет у него агрономическая, научная, руководящая административная работа в единстве, к чему добавится в 1975 году, вскоре после вступления в КПСС, и работа партийная: его изберут секретарем парторганизации Дединовской опытной станции в Луховицком районе Московской области, где он был к тому времени старшим научным сотрудником.
Кого выдвигали коммунисты на партийную
Вот некоторые цифры. Когда Кашин как главный агроном принимал опытное производственное хозяйство «Красная пойма», крупнейшее в Подмосковье и составлявшее единое целое с Дединовской опытной станцией, сдавало оно 8–9 тысяч тонн овощей в год. А когда переходил оттуда директором Московской селекционной станции ВНИИ кормов в Серебряно-Прудском районе – сдавали уже по 23 тысячи тонн. Основательно занялись под его руководством семенами многолетних трав: если до него едва набирали 30–35 тонн кое-каких, «мусорных», то при нем стали ежегодно отвозить на областную семеноводческую станцию 196 тонн по-настоящему элитных семян.
Учителями и примером для него стали легендарные Василий Стародубцев и Валентин Месяц, такие выдающиеся мастера сельского хозяйства, как Сергей Иванович Сычёв – директор Дединовской опытной станции и ОПХ «Красная пойма», Митрофан Андреевич Смурыгин – директор Всесоюзного научно-исследовательского института кормов, Петр Нилович Новиков – председатель колхоза имени Ленина в Серебряно-Прудском районе Московской области и другие.
Всюду, где он работал, забота о людях отличала его. Создавал прекрасную человеческую атмосферу. Скажем, в поселке Красная пойма он, мастер спорта по боксу (во время службы в армии стал даже чемпионом Среднеазиатского военного округа!) организовал несколько спортивных секций, куда потянулись дети и взрослые, и это помогло быстро преодолеть нездоровую, криминализованную обстановку – то был известный 101-й километр. А в поселке селекционной станции, которой он руководил, так много строили, вводя по 50 коттеджей и квартир ежегодно, что не было ни одной семьи, не получившей за время его работы новое жилье. Построили великолепный стадион, современный торговый центр, Дом быта, поликлинику, столовую-ресторан, ввели освещенную лыжную трассу...
Можно понять, почему Конотоп, будучи первым секретарем областного комитета КПСС, решил именно его рекомендовать в 1985 году первым секретарем Серебряно-Прудского райкома партии? Хочу раскрыть и еще одну особенность этого человека, которую, как сам Владимир Иванович считает, унаследовал он от матери: с детства не мог равнодушно видеть, чтобы на глазах его творилась несправедливость, чтобы сильный обижал при нем слабого. Обязательно вступался! И, думаю я, не потому ли он и сегодня остается в рядах партии коммунистов, твердо вставшей на защиту справедливости и родной земли?
Чтобы понять самое главное о ком бы то ни было из состава руководства КПРФ, надо осмыслить, что же человека привело в эту партию, единственную по-настоящему оппозиционную к нынешней власти, крайне трудно рождавшуюся и изначально гонимую. Так вот, почему и зачем именно в КПРФ академик Владимир Кашин?
На этот вопрос в беседе со мной он отвечает:
– Просто это моя партия. Ни в какой другой не мог, не могу и никогда не смогу быть. Коммунистом был мой отец, и, если хотите, я стал коммунистом генетически. Для меня невозможно было предать его дело. Два брата отца, брат мамы жизнь отдали во время войны за нашу землю и за Советскую власть. Мог ли я их предать?
– Но слом 1991 года многих заставил пересмотреть свою партийность и занять другое место в общественном спектре или государственной системе. А вы об этом не задумывались? Не возникало вариантов?
– Возникали. Только, я бы сказал, не изнутри, а извне. Например, мне предлагали стать вице-премьером и министром сельского хозяйства в правительстве Ельцина.
– Ничего себе!
– Потом ставший губернатором Московской области Тяжлов, с которым мы давно были знакомы, предложил должность министра сельского хозяйства у него в областном правительстве. Даже издал уже соответствующий указ. Но – поторопился...
– Судя по всему, ваша компетентность и ваши деловые качества оказались востребованными. А вы отказались?
– Решительно. Первую причину я вам уже назвал. Вторая состояла в том, что к этому времени я обладал самой серьезной информацией о программах, задуманных так называемыми либералами во главе с Ельциным. И для меня было ясно, что России уготован путь тупиковый, путь разрушительный, путь в никуда. Поэтому я прямо сказал, что не могу собственными руками разрушать то, что делал мой отец и делали мои односельчане.
Ведь начиналось, если вы помните, именно с разрушения агропромышленного комплекса – под лозунгом «Фермер накормит страну!» Начиналось с уничтожающих атак на сельские производственные структуры – агрокомбинаты, колхозы и совхозы, которые уже к 1982 году в основном решили в нашей стране продовольственную проблему. Мы производили 900 килограммов зерна на человека – больше всех в мире, производили больше всех молока и яиц из расчета опять-таки на каждого человека, по 75 килограммов мяса. Мы за двадцать лет после 1960 года на 347 процентов увеличили валовое производство сельского хозяйства. В три с половиной раза! Уровень жизни на селе реально повысился на 250 процентов, то есть в два с половиной раза...
– Сильные цифры. О которых власть нынче старается и не вспоминать.
– Я на днях говорил обо всем этом в своем содокладе после выступления министра Гордеева в Думе, докладывавшего о так называемом национальном проекте по сельскому хозяйству. Тогда, в советское время, в агропромышленный комплекс было направлено за двадцать лет 2 триллиона 300 миллиардов тех советских рублей, которые безусловно приравнивались к золоту. Было создано на селе 9 тысяч промышленных предприятий – перерабатывающих, строительных и других.
А теперь? Что произошло за эти пятнадцать лет «реформ»? Агропромышленное производство упало более чем вдвое! Только один пример. В сельском хозяйстве не хватает 700 тысяч тракторов и 160 тысяч зерноуборочных комбайнов. А то, что предлагается по этому президентскому «национальному проекту», потребует для обновления сельскохозяйственной техники пятьдесят лет. Полвека!
Вот он, тупик. И я видел, к чему мы придем при обозначившейся политике, уже тогда, в 1991-м. Поэтому не содействовать развалу, а противостоять ему, бороться против тех, кто с западной подачи запланировал по существу уничтожение нашей страны, – таков был мой выбор.