Время Ч

Иоос Елена

Дэн уходит.

2

Крик Треуховой из-за кулис: «Коля! Коль, ты ещё в гостиной? Я иду!»

Появляется Треухова в красном длинном вечернем платье с глубочайшим декольте.

За ней выходит Тоня.

ТРЕУХОВА. Ну как, может это платье лучше?

ЗОРИН. Ну ты даёшь… Даже не знаю что сказать. Смотря куда целишься. Если в голову, тогда лучше то, голубое, а если мгм… тогда оставь это.

ТРЕУХОВА.

Коля, я серьёзно.

ЗОРИН. И я не шучу.

В дверь звонят.

ТРЕУХОВА. Это курьер. Тоня, открой!

Тоня уходит и возвращается с большой картонной коробкой, ставит её на диван и вытаскивет зелёное струящееся платье.

ТОНЯ. Сейчас гладить будем?

ТРЕУХОВА. Тоня! Эту ткань вообще гладить нельзя, если только паром и то слегка. Запомни, только пар.

ТОНЯ. Запомнила, гладим только паром. Слегка. Уносить?

ТРЕУХОВА. Дай сначала так примерю. (Прикладывает вешалку с платьем на себя) Коль, смотри, ничего?

ЗОРИН. Ничего.

ТРЕУХОВА. Что значит ничего? Ничего – ничего хорошего или ничего пойдёт?

ЗОРИН. Надо на тебе смотреть.

ТРЕУХОВА. А так не видно? Я уже забегалась.

ЗОРИН. Ируш, я же в этом ни бельмеса не понимаю. Как по мне – ты в любом наряде хороша.

Тихонько входит Дэн и снимает происходящее из-под тишка на свой смартфон.

ТРЕУХОВА. Но голубое всё-таки лучше? Или то, серебристое с накидкой? Тонь, что скажешь?

ТОНЯ. Зажралась ты, мать.

ТРЕУХОВА. Тоня! Не порти мне настроение, итак вся на нервах. А мне ещё играть сегодня… Или всё-таки красное оставить? Так, где у нас чёрные замшевые шпильки… Если уж бить, то наповал.

Тоня принимает зелёное платье и подаёт коробку с нужными туфлями.

ТОНЯ. На, убийца.

Треухова надевает туфли и прохаживается вальяжной походкой мимо Зорина.

ТРЕУХОВА. Ну как?

ДЭН. Сассно.

ТРЕУХОВА (Дэну). Ты опять за своё? Что это значит? Говори по-русски.

ЗОРИН. Это значит «класс!» Ируш, а кто платит за этот праздник жизни?

ТОНЯ. Кто-кто, наверное Трепло?

ТРЕУХОВА. Тоня! Не трепло, а Р-репло! Сколько раз повторять. Нет, не он. Ему сейчас не до этого.

ТОНЯ. Да он и с «этим» не разбежится.

ТРЕУХОВА. Тоня! Не понимаю, что ты на него взъелась… Не переживай, это не в долг. Вчера в одном очень хорошем бутике с большой скидкой взяла. Я им рекламу делаю. На банкете в Доме актёра будут большие люди с жёнами… Потом что не пригодится, обратно сдам.

ТОНЯ. Ага, ты сдашь…

ТРЕУХОВА. Не бурчи, Тоня! Куда мне столько. Вот это красное точно сдам. Только сначала Ручьёва из него убъю. Он Борису деньги на постановку выделить обещал и зажал, жмот такой.

ТОНЯ. А пороху-то хватит? Нынче мужики всё больше по молодухам специализируются.

ТРЕУХОВА. А то я не молодуха.

ТОНЯ. Молодуха… шрам от уха до уха…

ТРЕУХОВА. Тоня! Твои комментарии неуместны! Особенно сегодня, особенно сейчас.

Треухова бежит к зеркалу и рассматривает себя до полного удовлетворения.

ТРЕУХОВА. Нет… ничего не видно. Серёжка Дорнфельд сделал всё как надо и даже лучше. Какая же я ципочка, прямо ух!

ТОНЯ. Ух… А поясница? Тебе жилет собачий с собой дать? Ведь совсем голышом пойдёшь.

ТРЕУХОВА. Тоня! Какой жилет, у меня же бенефис! Тем более собачий…

ДЭН. Точно, собачий – соберутся шавки и начнут хором подвывать: «Ах, Иринушка Аркадьевна, золотая Вы наша…» А Ручьёв твой басом лаять начнёт: «Народную артистку получите высочайшим повелением…»

ТРЕУХОВА (Дэну). Тебе бы только гадость матери сказать. Я это звание горбом своим заработала, здоровьем и нервами. Тонь, давай твою жилетку на всякий случай, мало ли, в машине пододену на обратном пути, ночью холодно.

ЗОРИН. Данила, не надо так с матерью разговаривать, у неё праздник сегодня. И вообще… воздержись от комментариев. Если нечего сказать, лучше молчи.

ТРЕУХОВА. Коля, кому ты это говоришь? У него ещё пубертатный период не закончился. Мужику двадцать лет, а мозгов до сих пор не выросло.

ТОНЯ. Зато другое созрело…

ДЭН (Треуховой). Это ты к тому, что я универ бросил? Ну не хочу я идти по дядиным стопам, у меня свои есть.

ТРЕУХОВА. Знать бы ещё, куда они тебя несут.

ДЭН. Я на операторский летом поступать буду. Операторы нынче дорого стоят, особенно если приз какой-нибудь получить, типа «Золотого Орла». А что, для начала неплохо. Поставлю на полочку рядом с твоими наградами и будешь мною гордиться. А там и Оскар не за горами… «Академи авард фор бест синематографи гоуз то Дэн Треухофф!» Вау!

ТРЕУХОВА. Мгм… Даже не знаю что тебе сказать…

ЗОРИН. Слышь, орёл оскароносный, чем крыльями хлопотать, лучше листья от ворот отгреби, матери ехать скоро.

ДЭН. Я же позавчера вам целых два мешка листьев набил?

ТРЕУХОВА. Не вам, а нам. Иди убери тебе говорят.

ЗОРИН. Данила, листопад же, ну?

ДЭН. Листопад, листопа-аааад, если женщина про-о-о-осит… Ты так просишь, да, мам?

ТРЕУХОВА. Ты уже сам должен знать без напоминаний, что по дому делать, не маленький. Сидишь на моей шее и ноги свесил. Обойдусь без твоих услуг. Боря приедет, уберёт.