Время для мятежника
Шрифт:
– Очень сомневаюсь. Здесь должна быть другая причина. Наверное, он хотел иметь гарантию, что его прибытие пройдет незамеченным. Четвертого июля народ смотрит парад и вообще занят празднеством.
– Ты прав. Я просто не подумала об этом.
– Я подумал, – серьезно ответил Трой. – Я в течение некоторого времени пытался влезть в шкуру полковника, рассуждать, как он, и реагировать, как он. До некоторой степени я преуспел. Но в шкуре полковника не очень приятно. Он псих. Я не хочу вдаваться во все детали того, как я восстановил план полковника, но теперь я его знаю. Это может прозвучать
– Во всем, что касается полковника, нет ничего смешного, – заметил Клейман. – Алан Харпер был моим другом. Отравление – ужасная смерть.
Они терпеливо слушали, сначала с недоверием, потом с возрастающим пониманием.
– То, что ты говоришь, может быть правдой, – заметила Роксана. – Идея сумасшедшая – но и полковник сумасшедший.
– Сдвинутый, как целый дурдом, – добавил Клейман. – И позвольте мне вам сказать, что я надеюсь, что Трой прав. Потому что тогда Мак-Каллох, с нашей точки зрения, давно уже помер. Какое-то время в прошлом он еще жил, но свой дурацкий план он не осуществил.
– Откуда ты знаешь? – спросил Трой.
– Потому что история не изменилась, друг. Как Юг проиграл войну, так оно и осталось.
– Здесь они проиграли войну, – сказала Роксана, – но в параллельной ветви, может, и нет.
Трой поднял брови:
– Я тебя не понял.
– Это одна из многих теорий о природе времени. Она отрицает наиболее распространенное представление о времени как о реке, протекающей из прошлого в будущее через настоящее и при этом неизменной. За ней можно наблюдать, но на нее нельзя воздействовать. Современная версия древнего понятия о предопределении, которое вступает в конфликт с понятием свободы воли. Если будущее неизменно, то мы – только игрушки в руках времени, живущие предопределенной нам жизнью и имеющие не больше свободы, чем актеры на экране кино. Если же воля человека свободна и мы имеем возможность изменять будущее, то с точки зрения этого будущего мы изменяем прошлое.
– Глубокая мысль, – встрял Клейман. – Физика, замешенная на философии. Именно этими вопросами нам придется заниматься сейчас, поскольку мы-то знаем, что путешествия во времени возможны. Это приводит нас к другой теории о природе времени, а именно: о возможности ветвления времени и параллельных временных потоках. Например, допустим, что англичане расстреляли как изменника Джорджа Вашингтона раньше, чем он победил в революции. В этом случае США до сих пор были бы колонией Великобритании. Возможно, что существует вселенная, то есть мир, параллельный нашему, в котором это случилось. Таких вселенных может быть бесконечно много, и каждая из них порождена вероятностью во времени, возможностью выбора, изменением, сделанным из другого мира.
– Сложная теория, – сказал Трой.
– Уж конечно, – согласился Клейман. – И мы возвращаемся к тому, с чего начали. Если существует вселенная параллельных возможностей, нам без разницы, что там, в прошлом, сделал полковник Мак-Каллох. Нас это не затронет. Если он ничего не добьется, у нас все останется как было. Если он выполнит свой сволочной план, он создаст новую ветвь времени, и нас это опять-таки не коснется. Но если наше время можно изменить, а это не сделано, то
– Ты забыл еще одну возможность, – возразил Трой. – Допустим, его планы потерпели крах потому, что кто-то его остановил. Кто-то из настоящего, кто знал, что он задумал, отправился вслед за ним и помешал.
– Интересное рассуждение, – согласилась Роксана. – Но о его истинности принципиально невозможно сказать что-либо. Еще один парадокс времени. Либо полковник потерпел неудачу потому, что такова его судьба, и тогда его никто не должен был останавливать. Либо он был остановлен кем-то из настоящего, но, так как мы знаем, что его остановили, нам нечего беспокоиться. В любом случае что сделано, то сделано, и дальнейшее уже не наша забота.
– Все еще не могу согласиться, – угрюмо заметил Трой. – Я не могу его забыть, этого полковника. И то, что он сделал, я тоже не забуду. И что он еще может сделать. Что бы вы ни говорили, а остановить его надо.
– Если это можно сделать – отлично, но как? – спросил Клейман. – Ты видишь, как непросто ответить на этот вопрос. От сегодняшнего правосудия он сбежал сквозь время. И проще всего нам действительно забыть о нем. Понимаешь, с точки зрения нашего мира он уже давно сдох и похоронен.
– Для нас сегодня все в порядке, – согласился Трой. – А что с теми, которых это затронет? Мы знаем, что он там, в прошлом, и с каким-то преступным планом в голове. Есть ли способ как-нибудь обезвредить его?
– Сомневаюсь, – сказал Клейман. – Что мы можем? Послать сообщение в полицию того времени? Предупредить, что некто Уэсли Мак-Каллох разыскивается полицией следующего столетия по обвинению в убийстве?
– Я понимаю, что это невозможно. Но у вас есть машина времени. Должен же быть какой-то способ ее использовать. Если бы мы могли послать за ним команду – даже и команду не надо, хватит одного человека. Одного определенного человека. Мак-Каллох этого не ждет, поскольку считает, что его след во времени не найти.
– Верно. Но, знаешь, ни от кого не потребуешь выполнения подобной задачи. Покинуть мир своего рождения, оказаться в прошлом, среди неизвестных опасностей, да еще знать, что дорога – в один конец, навсегда. Нет, Трой, даже и не думай. Полковник исчез – и скатертью дорога.
– Я знаю, что отсюда он ушел навсегда. Но меня мучает мысль, что где-то – или когда-то, если так вернее, – он творит какую-то мерзость.
– Трой, мы разобрали ситуацию в деталях, – мягко сказал Клейман. – Ты сам видишь, что нет никакой возможности хоть что-то сделать. Он ускользнул от сегодняшнего правосудия в прошлое, и лучшее, что ты можешь сделать, – это забыть его. Он умер и похоронен.
– Нет, – сказал Трой. – Не забуду.
Сказано это было твердо, но без эмоций. Он пришел к решению, о котором подсознательно думал уже несколько дней. Теперь он осознал его. И понял, что это решение давно уже им принято.
– Мак-Каллох не удерет. Я пойду за ним.
Глава 19
Эти слова упали в наступившую тишину.
Клейман собрался что-то сказать, но передумал. Заговорила Роксана Делькур:
– Решение очень серьезное. Ты продумал его до конца?