Время дракона
Шрифт:
– Я не Зеленый!
– рявкнул он.
– Я Огненный!
– Чао, Огненный, - не стала спорить она.
И шагнула с тропы прямо на вздыбившуюся скалу. Сохрани и защити меня, камень! Шершавый сиенит держал надежно даже без зацепов, при условии, естественно, наличия правильной обуви. У Тамары такая была. С точки зрения озадаченного Каэдрона она просто как муха пошла по скале. На уступе она задержалась и выдала новичку одно из скалолазных правил:
– На скалах Владык нет. Не понял - наверну камнем по башке.
Он, естественно, не понял. Ну, бросать камни она умела, Каэдрон еле увернулся.
– Спускайся, тварь!
– шипел он.
Тамара поразмышляла и достала из рюкзачка маленький удобный топорик. В родном мире Тамары милиция в заповедник не заглядывала, и от пьяных чужаков тетки умели отбиваться сами. Вот такими туристическими топориками, жестоко и без размышлений. А как иначе? Кругом лес, безлюдно, а придурки от вседозволенности быстро звереют. Приходилось пару раз и Тамаре "дрова колоть". Один подлечился, стал ходить на скалы, но Тамару оббегал по другой границе заповедника. Судьбой прочих она не интересовалась.
Каэдрон не испугался. Правда, и не орал, просто выглядел немного озабоченным. Без лишних разговоров Тамара взмахнула топориком, целя по контуру. Лезвие острое, чего-нибудь да найдет. Парень мягко отступил.
– Я - Владыка!
– напомнил он.
Не понял? Что ж... Новый блеск лезвия, еще шаг назад, и еще... Она загнала его в чащу. Юношу явно поразило, с какой молчаливой сосредоточенностью она старалась ему что-нибудь отрубить. По крайней мере, перестал пугать, что Владыка. Молча отступал, а затем вообще шагнул куда-то вбок, за ствол, за куст - и пропал. Вот и ладно, одной проблемой меньше.
Могла она уйти от него по скале? Да. Но потом была бы вынуждена от него всегда прятаться. А так пусть прячется он.
3
Дубы расступились, и сразу кончилась Незримая Тропа. Далее шел обычный торговый путь. Каэдрон шагал широко, сдерживая желание взлететь. Один раз он по молодости сделал так - замковых коров собирали по лесам неделю. И отец сказал тогда строго:
– Полеты - за Незримой Тропой!
А уж если отец сказал строго...
Повстречалась бригада плотников из деревни. Опять кто-то погорел, пошли отстраивать недотепу. Мужики шли быстро, деловито. Значит, отец в замке.
Стражники у ворот подобрались при виде хмурого юного Владыки, сверкнули белизной доспехов. Охраняла замок свирепая храмовая стража, потому что своей гвардии у Драконов никогда не было, да и к чему она им? Однако новый Дракон отличался странной человечностью, не вызывал вокруг себя волн панического ужаса - и замковое добро теперь приходится стеречь. Северные мужички - людишки ушлые, могут и у Дракона спереть что плохо берегут.
Каэдрон нашел взглядом командира стражи.
– Быстрюк, старшину шахтерского поселка немедля к отцу!
Смуглый вислоусый крепыш тотчас что-то крикнул посыльному гортанным голосом, и тот умчался на конюшню.
– И говори по-русски!
– рявкнул мгновенно взбеленившийся Каэдрон.
– Здесь тебе не Молдавия! Спалю!
В угрюмой тишине юный Дракон прошел во двор, где его и нагнал старый воин, бывший когда-то наставником маленького Владыки.
– Простите Быстрюка, Владыка!
– посоветовал он.
– Посыльный у нас недавно, по-русски понимает только маты.
– На Теплый Берег его!
– проворчал Каэдрон.
– Там же висит заклятие универсального перевода?
Воин хмыкнул. Каэдрон тоже. Об универсальном переводчике они оба были не лучшего мнения.
Новый Дракон, как обычно, стоял в башенном зале у одного из стрельчатых окон. Стоял, смотрел на южную дорогу и молча ждал. Пятнадцать лет все время для размышлений он провел здесь, глядя на дорогу. Это стало привычкой, все знали о ней, но мало кто знал, что это значит. Лой Ивер, глава клана Кошек, конечно, знала.
– Все ждешь?
– проворчала она.
– Я убью эту рыжую мерзавку, пусть только вернется! И где, интересно, ее до сих пор носит? Пятнадцать лет! Даже мы, Кошки, великие гулены, не позволяем себе...
Дракон усмехнулся, и Кошка невольно осеклась. Он, конечно, человечный Дракон, но лучше не рисковать по глупости.
– Ты до сих пор считаешь, что она жива?
– спросила Лой после долгого молчания.
– Нет, - сказал Дракон не оборачиваясь.
– Я просто стою у окна.
– Ты всегда будешь ждать свою Тэль, - вздохнула женщина.
– Уж такие вы, Драконы. Однолюбы. А мы, Кошки, как последние дуры, все крутимся рядом...
В ее голосе зазвенела слезинка.
– Каэдрон идет, - заметил Дракон.
– А злой-то какой! Как бы стражу не спалил.
– Где?
– с любопытством высунулась Лой, слез как не бывало.
– Ух, ты, мой котеночек! А подрос-то как! А вышагивает! У, котяра!
– Подрос, - усмехнулся Дракон.
– Просится на знаменитые балы Кошек.
– Нет, - помрачнела женщина.
– И еще раз нет. Если клан признает в нем своего - это станет концом клана и соответственно началом всеобщей войны. Он лидер, и он сильнее меня! С его фамильным бешенством до войны один шаг. Нет уж, Кошками должны править Кошки! А как хотелось бы привести его в бальный зал и крикнуть всем:
– Смотрите, какой у меня Котенок! ...
Но нет... к клану я его не пущу.
– Отец!
– влетел в зал Каэдрон.
– У нас объявилась.... О-о! Тетя Лой! Вот вы и объясните, наконец, почему это мне нельзя на ваши балы! Давно хотел узнать, кто против, отец или глава клана Кошек? И, главное, почему?
Женщина с нежностью разглядывала его, и юноша недоуменно замолк.
– Я скажу ему, - наконец решилась женщина.
– Я больше не могу обманывать!
Дракон хмыкнул и кивнул.