Время дракона
Шрифт:
– Да, я полюбил ее, - придушенно, но тем не менее с достоинством отозвался эльф.
– Вы, люди, не понимаете истинной красоты. А настоящая красота, да будет тебе известно, таится там, где начинается уродство. Или, может, еще дальше. Этот дурманящий вкус изысканного очарования безобразия! Тебе не понять этого, Могутный! И я убью тебя, Игнатий, за то, что ты изломал ее болью!
Игнатий наконец достал из-за пазухи что-то напоминающее сбрую для ишака - Тамара видела такие в Средней Азии - и сноровисто увязал эльфа.
– Это надежнее, чем наручники!
– сообщил Игнатий, ухмыльнувшись.
– С вами иначе нельзя, потому что гибкие вы, как змеи! Вот и лежи теперь, певец изысканного безобразия.
– Недолго мне лежать одному, скоро и ты ляжешь в сыру землю!
– предрек эльф.
– Ибо кто-то идет тебе на помощь, - закончил за него Игнатий.
– Ага. Ну, люди спят, особенно те, кто мог бы подмогнуть эльфу в гнилом дельце. Остаются гномы. А с чего бы им мстить за твою возлюбленную? Не с чего.
Игнатий замолчал и прислушался. Затем одним прыжком оказался у входной двери - и ударил прямо сквозь нее. Резное дерево разлетелось вдребезги, а рука Игнатия на возврате задернула в дом гнома. Длиннобородый ник головой и явно плыл, ибо получил сокрушительный удар прямо в основание бороды. Но жуткий тесак из бугристого кулака так и не вывалился. Ножик Игнатий забрал с трудом, а гнома аккуратно посадил к стене.
– Пламенный привет, - хмуро поздоровался Игнатий.
– Ну, излагай, с чем пришел.
– Ты покойник, Игнатий!
– провернул непослушную челюсть гном.
– Твоя война против магов никому не нужна! Мы изведем тебя, чтоб не рухнул благодатный мир в стране мертвых!
Гном прилег у стены, исчерпав на гнев остаток сил.
– Изведут они ...
– пробурчал Игнатий.
– Кто они? Принц эльфов и сын старшины гномов? А еще кто? Мда. А ведь много их наберется. Так лучше бы их и не дожидаться? А что тогда?
Игнатий помолчал, вздохнул и произнес не оборачиваясь:
– Собирайся, дева. Судьба нам уходить до срока. А то ведь пришибут. На всех у меня сил не хватит.
– Надо бы пришибить!
– буркнула Тамара, поднимаясь.
– Чтоб отлились тебе женские слезы. Всю душу вынули, гады!
– А как иначе?
– рявкнул Игнатий, оборачиваясь.
– Ты же ни расслабиться, ни поддаться не умеешь! Вот и пришлось вышибать! Скажи спасибо, что живу оставили! Мертвая ты, между прочим, более для дела пригодна была бы!
– Спасибо. Хоть не зря мучили-то?
Игнатий остыл.
– Смотри, любуйся, - буркнул он, указав на верстак.
Под холстиной покоилась изящная длинноствольная игрушка. Тамара недоверчиво вскинула ее к плечу. Легкая! Поймала стволом Игнатия.
– А стрелять чем? Патронов что-то не вижу.
Игнатий защитно выставил ладонь.
– Ты поосторожней, она без предохранителя!
– предупредил он.
– Ненавистью твоей она стреляет, в чистом виде. Ну и обычный боезапас есть, отдельно он лежит, чтоб не баловалась.
– А ты боишься никак? Тебе-то с чего? И так мертвый.
Игнатий подошел и мягко отнял оружие. Поднял на нее пустые глаза.
– Я смертень, - напомнил он.
– Но уйду на другой уровень, если выстрелишь. Есть ведь еще и смердни.
Тамара вспомнила "улыбу" и поежилась.
– Уходим, дева, - сообщил Игнатий.
– И быстро уходим! А то сторонники мирной жизни нам такую войну устроят! Боятся они магов. Привыкли за столько-то веков под защитой Дракона, будто дел у него других нет, как мертвецов оберегать. Ну, дак маги сами придут по наши души! Мда. Ну, не по души, конечно, но за секретами искусников точно придут! И Дракон им не помеха - они теперь так считают ...
Тамара привычно кинула за спину рюкзак.
– Видела я вашего Дракона, - сообщила она презрительно.
– Не впечатляет. Лой Ивер сильнее.
Игнатий замер и уставился на нее мертвыми глазами.
– Не впечатляет, говоришь?
– просипел он наконец.
– Скоро впечатлит, мнится мне! Владыка есть хранитель нашего мира, основ его, а мы ж против основ, сиречь магии, как раз и выступаем. Вот поймает он нас!
И весь путь до границы Серых Пределов они проделали молча. И с опаской. Ибо попались им пару раз странные охотничьи группы, с мечами и топорами. Видно, на очень крупную дичь охотились.
Вот и родные скалы. Вот и выступили уже из леса к Игнатию его мертвые рыцари-пограничники, вскинули приветственно мечи. Вот тут на них и кинулись, Тамара даже не поняла, кто. Шумно сразу стало и тесно.
– Задержи смердунов, воевода!
– просипел Игнатий предводителю рыцарей.
– Уходим мы!
Они смогли уйти в скалы. А вскоре и бой затих. То ли полегли в очередной раз бойцы Игнатия, то ли ушли они далеко от места схватки.
В скалах Игнатий остановился, жестко развернул к себе Тамару.
– А теперь главный вопрос, дева!
– прошелестел он сорванным голосом.
– И от ответа твоего столь многое зависит, что даже более, чем все! Итак, за что магов бить идешь, за что убивать готова? За что погрузишь мирные земли в пучину бед? А?
Главный вопрос? Тут следовало подумать, совсем как перед подъемом на новую вершину. Продумать каждый шаг туда - и обязательно обратно. Затем идти не колеблясь.
Тамара думала очень долго, подбирала слова, а Игнатий ждал не шевелясь, не убирая жестких рук с ее плеч. Конечно, почему б и не подождать, он уже мертвый, торопиться некуда.
– Не маги цель, - наконец сказала она.
– Ну, не только они. Сильные мира сего ... и того. У нас ведь магов нет, а жизнь не лучше, как бы не хуже ...
Игнатий опустил руку. Вытянул из сапожных ножен кинжал, блестящий и даже на первый взгляд какой-то неприятный, мертвенно-скользкий. Такой меж ребер пройдет, не сразу заметишь.
Мертвяк поднял кинжал к левому боку Тамары и вроде приготовился слушать дальше. Хотя к чему он приготовился, стало не совсем понятно. Кинжал ведь слуха не улучшает. Так что Тамара на всякий случай перепроверила свою речь - и решительно выкинула все, кроме заключительной фразы. Хотелось поскорей узнать, для чего кинжал-то?