Время есть
Шрифт:
– Ты, что наделал, придурок? – злобно прошипела она, с опаской поглядывая на тяжёлый предмет в руке мужа. – Знаешь, кого ты вырубил? Это Гоша Сыч. Он полгорода держит.
Когда сковорода оказалась на плите, Любка осмелела. Она стояла голая, в одном тапке. На коленке другой ноги болтались трусы. Никита расхохотался. И не мог остановиться, пока не почувствовал, как «благоверная» трясёт его за плечи.
– Приди в себя, дебил. Когда Гоша оклемается, тебе конец. Сычу пришить человека, что высморкаться. – Увидев, наконец, осмысленный взгляд Никиты, она продолжила уже по-деловому: – Ты сейчас очень надолго
Говоря это, девушка рылась в карманах брюк вырубленного гостя. Наконец по-хозяйски достала бумажник и вынула из него пачку зелёных купюр. Разделила примерно пополам и протянула одну часть Никите, а вторую спрятала за газовой плитой. Никита никак не мог сконцентрироваться на происходящем и стоял, пытаясь осмыслить услышанное.
– Быстро. Как только он очухается, тебя будут искать все бандюганы города.
Люба подошла близко, сунула деньги в карман куртки и внимательно посмотрела в глаза.
«Неужели она хочет, чтобы я её поцеловал?» – брезгливо подумал Никита.
Но у Любы была иная просьба.
– Бей. Сильно и в глаз. Я скажу, что ты меня вырубил и я ничего не помню. – Увидев нерешительность, она добавила: – Ты же не хочешь, чтобы меня пришили? Ну, давай! Я изменила у тебя на глазах! Ты же видел, как другой мужик совал в меня свой член.
Когда девушка поняла бесполезность уговоров, она схватила сковороду и с размаху ударила себя в лицо. Потом легла рядом с неподвижным телом своего любовника – криминального авторитета. Пролежав несколько секунд с закрытыми глазами и, не услышав звука входной двери, посмотрела на застывшего на месте Никиту.
– Жить хочешь – сматывай.
Таков был смысл сказанного, переданный в форме, далёкой от литературных норм. Мат в устах Светы возымел действие и, подхватив чемодан и сетку с арбузом («Не оставлять же этой б…»), Никита оказался на улице. Не раздумывая, он заскочил в стоящий на остановке трамвай.
– Приобретаем билеты, – прокричала почти на ухо толстая кондукторша.
– Возьмите лучше арбуз, – предложил Никита.
Женщина, смерив парня взглядом, глазами показала на своё место и оторвала билет. Избавившись от тяжести, Никита стал рассуждать. Слова и поведение его девушки, которую он по глупости считал своей женой, говорили о серьёзности ситуации.
– Морячок, ты выходишь? – спросил за спиной чей-то голос.
Никита кивнул, соглашаясь, и вышел на следующей остановке. Он стоял с чемоданом на краю тротуара, совершенно не представляя, что ему делать. Рядом взвизгнули тормоза, и из окошка »Жигулей» выглянула круглая физиономия частника с нарисованной улыбкой.
– На вокзал, моряк? – спросил водитель, показав глазами на чемодан. – А что по деньгам? – поинтересовался он, когда потенциальный клиент согласно кивнул.
Никита неопределённо пожал плечами.
– Я Костя, – протянул руку немедленно выскочивший из авто мужчина и, подхватив чемодан, устроил его в багажник.
– Из рейса? – имея в виду морскую форму, продолжил разговор Костя, когда машина уже тронулась. – Из загранки, небось?
Приняв молчание за согласие, спросил с надеждой:
– А чё хмурый такой? Может, на поезд опоздал?
Никита не хотел обманывать ожидание или просто надеялся, что тот замолчит, опять кивнул, соглашаясь.
– Класс! – обрадовался Костя и немедленно поправился. – В смысле, сочувствую. Это же московский? Четвертная – и мы догоняем твой поезд на Узловой. Все просят полтинник, но соглашаются на тридцатку. А мне по дороге, поэтому считай, тебе повезло – всего четвертак.
«Очень повезло», – подумал Никита, не представлял своих дальнейших действий, и опять кивнул утвердительно.
Настроение у Кости стало ещё лучше, и всю дорогу он уже не умолкал, перебирая темы от «все бабы стервы и беды у мужиков только от них» до «гаишники козлы, но шурин Колян классный мужик, хоть и гаишник».
В конце поездки Никита уже знал всё про Костю, его родственников, соседей, друзей, коллег и всех, с кем тот был знаком или кого просто подвозил. Недалеко от станции Узловой приветливый частный извозчик остановил машину и предложил рассчитаться
– Ты парень правильный, но клиенты разные бывают. Поэтому у меня принцип, – пояснил он.
А получив оплату, попросил клиента на выход.
– Тебе здесь пешочком три квартала, а мне светиться на станции нельзя: менты и местные бомбилы не любят посторонних.
И тон у Кости изменился: из своего парня он превратился в неприятного типа, с которым лучше не общаться. Последние события выключили эмоциональную оценку событий, и Никиту даже не возмутило поведение таксиста. И это, нужно заметить, было правильно – на станции местная братва уже искала по просьбе Гоши Сыча морячка по имени Никита.
А Никита в это время сидел на остановке автобуса, которым хотел добраться до железнодорожной станции, даже не представляя свои дальнейшие действия. Всё так навалилось…Только несколько часов назад он пребывал в радостном предвкушении встречи со своей женщиной, а сейчас не имел понятия о том, как жить дальше.
«Нужно позвонить Любе. Может она прояснит…», – думал Никита, но его мысли оборвал удивлённо-заинтересованный взгляд девушки, проходившей по другой стороне улицы.
Это заставило вспомнить: на нём всё ещё была морская роба. На судне не переоделся – торопился обрадовать любимую. А дома оказалось не до этого. Вот все и обращаются к нему – «морячок».
Никита посмотрел по сторонам и увидел вход во двор. Подходящее место переодеться: закрытые металлические ворота с распахнутой настежь калиткой. Никита прошёл, положил чемодан и наклонился достать вещи.
– Не видели здесь морячка молоденького, – насторожил Никиту вопрос.
Сквозь щель он увидел, как мужчина из чёрного внедорожника спрашивал подошедшую к остановке женщину. Ответа Никита не расслышал, но преследователи поехали дальше. Только теперь оцепенение последних часов прошло, уступив место страху. Никита быстро сменил морскую робу на джинсы и новую цветастую сорочку, купленную у старшего механика. Затем проходными дворами вышел на другую улицу и направился в ту сторону, откуда раздавались звуки депо, в надежде сговориться с проводниками уехать без билета. Страх подгонял, и Никита побежал. Чемодан не давал разогнаться. В этой ситуации очень неожиданно с ним поравнялся знакомый внедорожник. Водитель опустил стекло и спросил: