Время – это жизнь

Хмурые тучи сгущались все больше. Начал греметь гром, и полился ливень. Молнии сверкали в небе все чаще и чаще. Было даже больно смотреть в окно, тебя просто ослепляло. Раскаты грома слышались даже здесь, за закрытыми окнами, за закрытой дверью, в душном помещении. Преподаватель стоял около доски и писал какие-то закорючки, которые не были никому понятны. Почерк у него хуже не куда. Сам преподаватель – это Мистер Билл. Щетина окутывала весь его подбородок, на некоторых местах была седина. Одет в строгий костюм серого цвета. Возраст он никогда никому не говорит, но я думаю, ему где-то тридцать. Все девушки Университета по нему сохнут,

Если я поверну голову, то увижу парня, сидящего рядом со мной. Он блондин, с карими глазами, высокий, широкоплечий, и просто красавец. Это мой парень Герман. Он звезда в здешних местах, все на него слюни пускают, но он достался мне и только мне.

Повернувшись назад, я сразу замечаю кучку сидящих вместе девушек, которые перешептываются и одновременно тихо смеются. Замечая меня, они мне машут. Это стайка моих подруг. Их где-то пятеро. Мы всегда вместе гуляем и просто проводим время вместе. Все они брюнетки и длинноногие красотки, с осиновыми талиями.

Когда прозвенел звонок все встали со своих мест и стали собирать вещи, чтобы, наконец-то, убраться отсюда домой.

Подобрав свои вещи, я прошла к двери и стала ждать подруг. Пока они шлепают на высоченных каблуках до двери, я не спеша расскажу вам о себе.

Я Моника Андерсон, мне 19 лет. У меня русые волосы, я среднего роста, пухленькие губы, длинные ресницы, фигурка высший пилотаж, как я уже много раз говорила своим подругам, все при себе.

– Моника! Давай устроим вечеринку сегодня у меня. Как раз родители по работе уехали. Что скажешь? – спросила одна блондинка с татуировкой на руке, которая подбежала с остальными. Ее зовут Габриэлла.

– А почему бы и нет! – согласилась я.

Все девчонки запищали от радости.

– В девять вечера приходи, – сказала она.

Я только кивнула.

Девочки вышли из аудитории, а ко мне подошел Герман.

– А ты пойдешь на вечеринку к Габриэлле? – спросила я.

– Думаю, да. Встретимся там, – сказал Герман и, поцеловав меня, вышел из помещения.

Выйдя из этого душного кабинета. Я чуть не упала, так как случайно на кого-то налетела. Подняв голову, я увидела…

– Миранда?! Прости, я не видела куда шла. Ты не ушиблась? – спросила я и стала помогать подбирать ей учебники.

– Ничего, все нормально, – сказала она и, до собирав учебники с моей помощью, ушла.

У меня больно кольнуло в сердце. Прижав браслет к себе, который висел у меня на руке под кофтой. Это ее подарок мне. Я его ношу, он меня как будто защищает, придает уверенности. У меня с ним столько связано теплых воспоминаний.

Взяв себя в руки, я пошла на выход из Университета.

Думаю, вы сейчас задаетесь вопросом, кто же это был? А я постараюсь вам разъяснить.

Это моя бывшая лучшая подруга. Миранда. Мы с ней общались 10 лет. Мы с ней познакомились в школе, и там перестали дружить. Потом поступили в один и тот же Университет, по случайности или по судьбе. Она очень красивая девушка. У нее золотистые волосы, голубые глаза. Мира очень дружелюбная, добрая. Но наша с ней дружба распалась из-за того, что мы не поговорили вовремя. Не разъяснили, не разобрали проблемы, обиделись друг на друга из-за какой-то глупости. Все не так поняли и, не разобравшись в ситуации разошлись, как в море корабли. Она винит меня во всем, а я виню ее. То есть я винила раньше, а сейчас я поняла, что мы обе виноваты. Не только одна, а обе. Миранда просто не знает, почему я на нее обижалась, и, накрутив себя, теперь винит меня в пропаже нашей дружбы. Во-первых, я разорвала нашу дружбу. Да, да. Долго объяснять почему, но на это были причины, о которых она даже не подозревает. И вот чем все это кончилось. Она не подошла и я не подошла, и не поговорили. Мы просто обиделись друг на друга. Я признала свои ошибки, что я виновата в нашей ссоре, но Мира не понимает, в чем она виновата. Вот в этом вся и проблема. Гордость помешала нам подойти и поговорить обо всем. Мы тогда были еще детьми, и все воспринимали очень остро. Переходный возраст и гормоны не прошли мимо. Теперь, когда я выросла и поняла свою ошибку, и что просто попусту на нее обижалась, что попусту учила ее жизни. Я была просто ребенком. Знаете, проблема в том, что человек должен уметь признавать свои ошибки и извинятся. Я признала свои ошибки, но Миранда нет. Она все еще винит меня во всем. Думает, что я предательница, но мы обе предательницы. Как она это понять не может?! Мы обе! Гордость мешает подойти через столько лет и поговорить. Запомните: Гордость – путь к падению.

Поймав такси до дома, я стала трястись в старенькой машинке, смотря в окно. Гроза уже прекратилась. Капельки, оставшиеся после дождя скатывались по стеклу вниз. На дороге стояли лужи. Это Бостон, детка.

Учусь я в Бостонском университете штат Массачусетс. На факультете бизнес-управление. Мне эта специальность не очень подходит. Так как я ее вообще не переношу. Но так настояла мама. Куда она сказала, туда я и пошла.

Подъезжая к своему двухэтажному дому, я заметила, что стоит машина сестры. Выходя из такси, и, отдавая водителю 15 долларов, направилась к дому.

У нас не сильно большой дом, только два этажа, он в постельных тонах.

Когда я зашла в дом, то услышала шум и гам. Мама и сестра ругались на кухне.

Нас в семье пятеро. Мама – Рита, папа – Ник, сестра – Джессика, и старший брат – Конор.

Вы сейчас удивитесь, какой у нас гам стоит в семье. Хотя, у каждого второго многодетная семья, чему здесь удивляться.

Я прошла на белоснежную и просторную кухню. Там стояла мама около микроволновки и разогревала пиццу. Джессика сидела за столом, опустив голову на стол.

Джессика красивая брюнетка, с голубыми глазами, высокая, может на три сантиметра выше меня. Ей 20 лет, а моему брату 21. Я самая младшая в семье.

Мама стояла уставшая около этой микроволновки с морщинами вокруг печальных глаз.

– Что случилось? – спросила я и поставила сумку на стул.

Они обе повернулись ко мне. Мама с сердитой миной на лице, а сестра глазами показывала мне бежать отсюда.

– Вы чего? – спросила я и достала хлеб и нутеллу, чтобы сделать себе вкуснейший полдник.

Взяла нож и стала рубить хлеб на мелкие ломтики, мне так всегда вкуснее.

– У нас не очень хорошая новость, – начала мама.

– Какая? Что, брат вернулся? – спросила я и грустно усмехнулась.

Конор ушел из дома в 18 лет, сейчас ему должно уже быть 21 год. Он был трудным подростком, я с ним общалась только совсем маленькой, а потом когда повзрослела, увидела какой же он, гад. И поэтому стала больше времени проводить со своей сестрой. Теперь мы с ней не разлей вода.

Конор ругался с родителями каждый день, его водили к психотерапевтам, но и это не помогло. И в один прекрасный день он ушел из дома, и больше мы его не видели. Нам с сестрой стало легче, как-то на душе, а вот родителям было тяжело справиться с потерей сына. Ни какой, но все-таки сын. Мы его с сестрой вообще стали побаиваться, но это закончилось, и, слава богу. Может и жестоко, но он заслужил.

– Нет, – сказала с грустным голосом мама. – Мне позвонили с твоего университета, и сказали, что у тебя много пропусков. Если ты и дальше будешь прогуливать, тебя исключат.

Я хмыкнула:

– Мама, а ты не видишь?! Я этого и добиваюсь, – сказала я и закинула хлеб себе в рот.

Нутелла заполнила мой разум своими вкусовыми флюидами.

Мама ахнула:

– Что ты сказала?

– Что слышала, – сказала я и направилась в свою комнату.

– А ну вернись, как ты с матерью разговариваешь?!