Время хищных псов
Шрифт:
Он не сказал ни слова, когда она спрыгнула на землю, не поворачиваясь к нему, расседлала коня и сняла уздечку, отправив зверя пастись. Она не сказала ни слова, когда он подвинулся, освобождая место на расстеленном плаще.
Молча разломить хлеб, протянув половину. Молча ждать, пока она утолит первый голод. Сидеть неподвижно в ожидании первого слова, которое разрубит натянутую тишину, глухую настолько, что даже птичья трель слышалась как сквозь вату. Чистыми звуками кажутся лишь шорох капель на сделанном из ветвей
– Ты солгал, - не вопрос, констатация факта. Как ни странно - даже не обвинение.
– Я часто лгу. Гораздо чаще, чем говорю правду.
– В чем ты был искренен?
– В том, что верил - тебе удастся. В том, что хотел спасти жизни - твою и их. В том, что надеюсь - твоему другу удастся уничтожить его.
– Ты говорил, что спасешь людей. Хотя бы часть.
– Я лгал. Это было невозможно.
– Зачем?
– Хотел, чтобы вы ушли. Остановить его в тот момент не смог бы никто, вы просто погибли бы - глупо и ни за что.
– Но смогли бы сделать то, что обещал ты.
– А он остался бы жив. И на этот раз его не смог бы сразить уже никто.
– Меньшее зло?
– в ее голосе прозвучала горечь. Первая эмоция, которую она себе позволила.
– Нет, - он был спокоен.
– Большее добро.
– Игра слов.
– Все понятия - только игра слов. Значение имеет только одно - что и ради чего мы делаем. Добро, совершенное во имя зла, все равно останется добром, а зло ради добра - злом, если не смотреть за рамки.
– Ты смотришь за рамки?
– Я не играю словами.
– Только что ты занимался именно этим.
– Я лишь привел пример.
– Ты оправдываешься.
– Нет. Оправдания - всегда ложь, в той или иной степени. Сейчас я не стану лгать.
– О чем бы я не спросила?
– Да. Но и говорить всю правду не стану.
– Лучше бы ты лгал.
– Возможно. Ненавидишь меня?
– Нет. Я видела тебя настоящего.
Он промолчал. Сидел, глядя на нее, изучал ее лицо, вспоминая, какой она бывала при других их встречах. Этой складки между сурово сдвинутыми бровями - еще не морщинки, но только пока - раньше не было. Линия рта стала жестче, скулы - резче. Она повзрослела на несколько лет за пару дней - и в том была его вина. Вина, за которую он себя не винил.
– Что теперь?
– То же, что и раньше. Каждый вернется на свою стезю и продолжит свой путь к общей цели, только и всего. Ты найдешь своих друзей, и вы вновь попытаетесь его уничтожить. Я вернусь к нему и буду продолжать изображать верного слугу.
– Изображать? Ты и есть верный слуга.
– Одно не отменяет другого. Почему бы не быть тем, кого изображаешь?
– Когда-нибудь ты запутаешься в своих масках.
– Ты заглянула слишком глубоко и не увидела самого главного, - он покачал головой.
– И это хорошо.
– Если бы я знала главное, я могла бы тебе больше доверять.
– И совершила бы большую ошибку. Мне нельзя доверять.
– Ты говорил Веге, что никому нельзя доверять.
– Да. И он сделал именно то, чего я добивался этими словами.
– То есть?
– Он отпустил тебя, решив не доверять именно мне. Самое правильное, что он вообще мог предпринять.
– В ту ночь мне показалось, что я тебя поняла.
– Тебе только показалось.
– Я уже знаю. Почему я тебе доверяю?
– Потому что ты до сих пор хочешь видеть в других лучшее.
– Разве это плохо?
– Это хорошо. Такой ты и должна быть. Это для тебя правильно. Просто не забывай делать для меня исключение. Позавчера я помогал тебе - завтра предам. Через неделю спасу жизнь - а на следующий день ударю в спину. Я - это все противоречия, которые ты можешь себе представить, а доверять мне - самая большая ошибка, какую ты можешь сделать.
– Тогда как же мне с тобой быть?
– Слушай то, что я говорю. Не верь ни единому слову. Просто слушай и делай выводы.
– Этому мне тоже не верить?
– Делай выводы.
Теперь промолчала она, и еще несколько минут тишину нарушал только дождь.
– Ты - чужой, - неожиданно сказала она.
– Верно. Ты делаешь успехи.
– Я тебе верю.
– Зря.
– Не ты первый, кто говорит мне, что я что-то сделала зря. Но мне не довелось еще пожалеть ни о едином поступке из тех, что были по чьему-то мнению “зря”.
– Ни о чем не жалеешь?
– Жалею. Но то, о чем я жалею, те, кто говорил в других случаях “зря”, только поддерживали.
– Ты перенимаешь мою манеру говорить.
– С каждым надо говорить на его языке, иначе теряется большая часть сказанного.
– Я не сказал, что ты говоришь на моем языке. Ты только перенимаешь мою манеру речи.
– Это первый шаг к тому, чтобы заговорить на твоем языке.
– Ты научилась отвечать. Ты вообще быстро учишься…
– …но не тому, чему стоило бы?
Он рассмеялся.
– Да.
Протянул руку, двумя пальцами коснулся складки между ее бровей, над самой линией повязки. Слегка нажал, разглаживая.
– Тебе не идет. Это не твое.
– Я знаю. Это твое.
– С тобой все сложнее разговаривать.
– Я быстро учусь.
– Круг замыкается.
– А дождь заканчивается. Мне пора.
– Я знаю.
– Ты можешь ответить на один вопрос честно?
– Я же сказал, что сейчас не стану лгать.
– Да. Еще ты говорил, чтобы я никогда тебе не верила.
– Не сегодня. Спрашивай.
– Лианна. Она действительно в безопасности?
– Нет. Она постоянно в опасности - он мечтает до нее добраться.