Время Икс
Шрифт:
Все это Бердышев успел заметить, пока машина на полной скорости неслась по городским улицам, направляясь к находящемуся в центре города управлению НКВД.
— Где лейтенант Листратов? — быстро спросил он метнувшегося к нему дежур-ного.
— У себя в кабинете! Он всю ночь допрашивал задержанных вчера вечером ди-версантов, а сейчас проводит совещание…
Бердышев резко остановился.
— Каких диверсантов?
— Тех, которых вы, товарищ майор госбезопасности, поручили нам разыскать. Из Боговичского леса… Задержаны вчера оперативной группой в девятнадцать пятьдесят, в старом сарае на Лазаревском лугу.
"Так, — подумал про себя Бердышев, — Листратов решил отличиться! Восполь-зовался моим отсутствием, ничего не сообщил по радио, а за это время, разумеется, решил выбить из арестованных нужные показания… И, скорее всего, выбил!.. И в его руках Лена Берестова…"
Разбираться во всем происходящем, разумеется, было необходимо, но в одном Дмитрий Сергеевич был уверен наверняка: дочь комбрига Берестова ни при каких обстоятельствах не изменит своей стране.
— Давайте, показывайте дорогу в кабинет Листратова, быстро! — скомандовал он, и торопливо направился вслед за чекистом вверх по лестнице.
22
Допросы продолжались всю ночь. Юшков, получивший от своего начальника приказ лишь попугать Андрея, для начала ограничился только тем, что, свалив юношу на пол, нанес ему несколько ударов по спине и ногам упругим резиновым шлангом.
Затем сержант вновь предложил Полуянову рассказать, с каким заданием он — агент германской разведки, прибыл на территорию СССР.
— Я уже все рассказал вашему Листратову, — прохрипел в ответ на это Андрей, — и лично вам мне добавить нечего…
За это ему пришлось вынести новую порцию ударов.
— Говори, мразь! — орал следователь. — Кто твои сообщники! Какое у тебя зада-ние?..
Затем Юшков начал требовать, чтобы Полуянов рассказал ему о роли в его "террористической группе" гражданки Берестовой.
— Я с ней познакомился абсолютно случайно, двое суток назад! — категорично заявил Андрей, тут же получив за это по спине очередной удар…
Самым интересным было то, что таинственный аппарат интересовал следова-теля постольку поскольку. Главный упор делался именно на наличие в городе анти-советского подполья, для участия в котором Андрей был, якобы, заброшен из Гер-мании. Одну из основных ролей в этом "подполье" чекист приписывал Лене.
Не добившись от Андрея требуемой информации, Юшков не решился про-должать допрос дальше, и, по-видимому, решил спросить дальнейших указаний от своего шефа. Юношу на время оставили в покое и отправили обратно в камеру.
Выслушав доклад своего подчиненного, Листратов задумался. Он понимал, что вопрос изучения черной полусферы может на довольно длительное время зай-ти в тупик. Во всяком случае, занимавшиеся ее изучением специалисты дали прямо об этом знать. Даже прибывший из Минска знаменитый Бердышев, долгое время работавший над вопросами технической разведки, явно был озадачен увиденным.
Первоначальный допрос Берестовой ничего интересного не дал. Листратов провозился с ней лично около полутора часов. Девчонка упорно стояла на своем, утверждая, что знает Полуянова лишь пару дней, но на вопрос: почему они скры-вались от сотрудников НКВД, ничего вразумительного пояснить не смогла.
Третий из задержанных — Виктор Масленников, оказавшийся одноклассником Берестовой, вообще заявил, что Полуянова видел впервые. Да, — их познакомила Лена, да, — этот парень рассказывал какие-то интересные истории, а он — Масленни-ков, желая попасть в компанию с девочкой, которая ему нравится, согласился сбе-гать в магазин за продуктами. Только вот когда напоследок Листратов спросил его: почему тот попытался предупредить Берестову о том, что место, где она скрыва-лась, обнаружено, мальчишка замолчал, и уныло опустил голову…
"Никуда они, голубчики, не денутся! Еще чуть-чуть надавить — и расколются как орех! Во всяком случае, Масленников с Берестовой, — подумал Виктор Нико-лаевич, рассеянно глядя на замершего по стойке "смирно" перед его рабочим сто-лом Юшкова. — Надо стоять на своей версии до конца! Пусть умник-капитан возится в лесу, пытаясь разобраться с этой черной штукой, а мы, тем временем, сведем все ниточки воедино. Главное сейчас — доложить наверх об успешном задержании вражеских агентов, а с техническими вопросами можно разобраться и потом! Ап-парат — он теперь никуда не денется, а вот признания арестованных пойдут в заслу-гу именно мне, и никому другому!.. Вот только с Полуяновым придется, по-видимому, немножко повозиться!.."
— Ты с этим парнем того… построже! — сказал он следователю. — Только смотри, не переусердствуй! Он мне живым нужен! Но учти: времени у тебя — до утра!
Сержант кивнул головой, повернулся "кругом", и своей медвежьей походкой отправился выполнять приказ.
Что касается Листратова, то он выпил рюмочку коньяка, закусил его аромат-ной долькой лимона, и, закрыв дверь на ключ, улегся на диван вздремнуть часок-другой. Часы в кабинете показывали без десяти четыре утра…
Тем временем Лена лежала, свернувшись калачиком на жестких нарах, и ти-хонько плакала. В находившейся глубоко в подвале камере было сыро и холодно. Девушке было страшно и очень хотелось есть.
"Мы с тобой познакомились совершенно случайно, — шепнул ей Андрей, когда они выходили из сарая навстречу окружившим их сотрудникам НКВД. — А по пово-ду моих рассказов говори, что не воспринимала их всерьез, считая их просто инте-ресными сказками…"
Этой версии Лена и придерживалась на допросе, доведя Листратова до со-стояния тихого бешенства. Перед тем как отправить ее в камеру, тот отхлестал ее по щекам.
"Подумай, маленькая дрянь! Хорошенько подумай! — прошипел он ей напосле-док. — Времени я тебе даю до утра! И постарайся вспомнить: как все было на самом деле, и кто такой твой дружок!.."
И теперь девушка плакала не сколько от страха, сколько от своей беспомощ-ности. За последние два года она хорошо узнала, что такое людское бессердечие и черствость, но такого унижения ей еще не доводилось испытывать.
"Господи! Что же они тогда сделают с Андреем? — подумала Лена, с ужасом, до боли, закусив кулачок. — Они ж его просто замучат! Ведь даже если он расскажет им правду, а он, скорее всего, так и сделает, ему ведь никто не поверит!.. А если не выдержит… наговорит на себя… признается во всем том, чего на самом деле не со-вершал?.."