Время кумаруна
Шрифт:
Он сжал ее руку и спросил:
– Почему ты молчишь?
– Я думаю.
– О чем?
– О нас.
В комнате снова воцарилась тишина. Он не решался на новые вопросы, она же боялась испортить момент. Атмосфера между ними наэлектризовалась настолько, что она физически ощущала эту энергию. Влада с трудом выдавила из себя:
– Ты чувствуешь то же, что и я?
– Всем телом, – ответил Эрик. А после недолгой паузы добавил: – И душой.
«Достаточно ли это убедительное объяснение его отношения ко мне? – советовалась она с подсознанием. – Могу ли я это трактовать, что он хочет меня и думает, что не только
– Мне пора уходить? – Эрик нарушил тишину, и это был вопрос к ней, а не констатация факта.
– Нет, – сказала Влада. Этого варианта она не хотела больше всего. Так что же ей выбрать? Он предоставил ей свободу действий. Этот мужчина готов к любому ее предложению. Пожалуй, игра идет по ее правилам, и если она не захочет, ничего особенного не случится… Но ее желания так опасны, кто остановит ее саму?
– Эрик, – обратилась она, и в тишине его имя из ее уст прозвучало как голос ангелов. – Поднимись и сядь на кровать.
Он послушно исполнил просьбу (или это был приказ?), поднялся с пола и сел на краю возле ее бедер, горящих огнем под одеялом. Метр девяносто с гаком, сидящий как первоклассник за партой: спина ровная, напряженная, ноги согнуты под прямым углом, руки на коленях.
– Я попрошу тебя выполнить мою просьбу, – произнесла она загадочным голосом.
– Я выполню любую твою просьбу, джейя.
– Закрой глаза и не открывай, что бы ни происходило. Пока я не разрешу тебе.
– Обещаю. – Он закрыл веки.
– Помни, не открывай глаза.
Она секунды помедлила и выбралась из-под одеяла, сев рядом с ним, подогнув под себя ноги. Влада принимала решение: «Нужно ли мне надеть халат? В наготе и состоит вся пикантность игры. Он не должен открывать глаза, а я обязана быть голой. А что, если он их откроет? – подумала она. – А вот и проверим. Он обещал не открывать. Какова цена царскому слову? Если он посмотрит, я не прощу его… Сегодня».
Девушка находилась практически вплотную к нему: между ее коленей и его бедрами было не более пяти сантиметров. Голова Эрика была обращена к окну, и ее губы находились напротив его уха. Она не понимала, как ей действовать дальше: «Черт, надо его как-то развернуть или стоит сесть ему на колени? Нет, колени – это перебор... Ну, действуй же!»
Она взяла его тонкими пальцами за подбородок – он слегка встрепенулся.
«Конечно, он же не знает, чего от меня ожидать, – оправдывала она причины его неподатливости. – Хотя, вряд ли он рассчитывает сейчас на нечто большее, чем поцелуй?.. Ну, ведь я права, права же?..»
Влада повернула его голову к себе – он не размыкал век.
«Да, он не облегчает мне задачу: губы сомкнуты, а ведь мог бы и подыграть…»
Обнаженная девушка прикоснулась указательным пальцем к его губам, те затрепетали. Она не спеша провела по ним туда и обратно, затем повторила движение еще раз, очарованная ощущением на подушечке пальца. Губы были такими мягкими, довольно полными, чувственными. Под действием ее нежных касаний рот Эрика приоткрылся, и она страстно впилась в него своими губами.
«Что это происходит? – тут же
Влада знала, что хорошо целуется. Дело-то немудреное как-никак и приятное.
«Что с Эриком? Он не хочет поцелуев? – не понимала она причин его заторможенности. Девушка отстранилась. Секунда, две, три… Эрик не открывал глаза. – Конечно, он же обещал мне, – вспомнила она. – И что, так и будем сидеть? Я не хочу ничего ему говорить более, пусть проваливает с закрытыми глазами!»
Десять секунд, пятнадцать… Тут он резко вытянул руки в ее направлении и увлек в свои объятья. Его губы прильнули к ней. «Надо же, он отошел, – дала она скептическую оценку в мыслях. – Страстным поцелуй еще не назвать, но уже намного лучше…»
Он начал отвечать ей, двигая языком. Его дыхание подстроилось и стало таким влекущим, сладостным, напомнив ей образ из сна. Казалось, он повторял ее движения: она посасывала его губу – и он посасывал. Она игриво шевелила языком – он делал то же самое. «Он правда впервые целуется, что ли? – снова предположила она, не желая верить этому дурацкому объяснению. – Да ладно, не может быть!» Влада запустила пальцы в его локоны – такие густые, приятные, мягкие волосы. Жидкое золото. Эрик повторил действие за ней и вскоре потягивал пряди на ее затылке так, как она любила. После того, как она сделала каре, открыла новую эрогенную зону на своем теле – затылок. На длинных волосах такие приемчики не работали.
Поцелуй длился долго, но девушка захотела кое-что уточнить и отстранилась. Эрик не стал этому препятствовать. Она совершила попытку забраться под одеяло, но он остановил ее словами:
– Пожалуйста, не надо, ми джейя. Не покидай меня.
«Он хочет, чтоб я осталась рядом, или желает увидеть голой, или что вообще он имеет в виду?!» – анализировала она в растерянности.
– Чего ты хочешь, Эрик? Я не понимаю тебя.
– Я хочу, чтоб ты осталась рядом. И я хочу объясниться. И хочу открыть глаза.
Влада сглотнула, вновь не доверяя своим ушам. Она прокрутила в уме его ответ и осознала, что он хотел рассказать ей о причинах своего поведения, при этом смотреть на нее голую, сидящую рядом. «Допустим, но что же дальше?» – подумала она и сказала:
– Хорошо, я согласна.
– Я могу открыть глаза?
– Да, ты можешь их открыть.
И он открыл. В комнате было темно, но все-таки света хватало, чтобы разглядеть все, что хотелось бы «голодному» человеку. Она видела, что его взгляд упал на ее грудь, спустился на секунды ниже и далее поднялся до уровня глаз.
– Ты прекрасна, Влада. Невообразимо прекрасна и неповторима.
В этот раз она не стала благодарить за комплимент, не возвратив сдачу в виде «спасибо», оставила себе все услышанное без остатка.
– Я должен объясниться, наверное. То, что ты сейчас со мной делала… я не знаю, что это было. Мы не занимаемся подобным. Я не умею… и понятия не имею, как это делается и для чего. Наверное, для тебя это естественно и ты ожидала, что и для меня тоже. Но я не такой.
«Вот так гадство! – осознала она масштаб бедствия. – Они не умеют целоваться, вообще никто из них и никогда. Наверное, ему было противно, что я сую свой язык в его девственный рот. Черт! Черт! Теперь понятна его первоначальная реакция».