Время кумаруна
Шрифт:
– Ты познакомилась с Эммой? – спросил он так, будто бы не знал.
«Странный вопрос, – отметила Влада. – Видимо, мистер эльф приглядывает за мной меньше, чем я думала...»
– Да. А не должна была?
– Нет, отчего же, – сказал он, немного задумчиво. – Я рад, что круг твоих знакомых расширяется. Скоро я представлю тебе еще нескольких человек. – Он сделал паузу, видно, что-то обдумывал. – Хорошо, что ты сказала мне о твоей комнате, я смогу кое-что поправить. Прости, но я не в силах организовать нечто подобное в стенах дворца, –
– О, что ты, Эрик! Нет, нет, спасибо… Мне не нужно нечто подобное, – поспешила разубедить его Влада. – Мне будет вполне достаточно нескольких ярких подушек, цветного пледа и вазы для цветов.
– Вазы для цветов?
– Ах да, я же не рассказала тебе про цветы… – вспомнила она и переложила ромашки из одной руки в другую. – Сейчас я что-то покажу тебе. В твоей берлоге есть посуда?
Эрик подошел к радужному шкафу и открыл одну из створок – там находился буфет, полный разнообразной кухонной утвари.
– Отлично, эта круглая чаша мне более-менее подойдет. – Влада взяла оранжевую емкость и направилась к двери, за которой подозревала наличие ванной – так и было. Набрала в импровизированную вазу воду из-под крана, вернулась и подошла к яркому столику, поместив ее в центре.
– А теперь смотри, – сказала она ему. – Цветы девушке принято дарить без корней. – Она скрутила все стебли разом и оторвала корневища.
Влада сама от себя не ожидала, что сможет голыми руками так легко переломить стебли одним рывком, но, видимо, ромашки в это время года становятся хрупкими. Она поставила цветы в вазу и распределила их равномерно по чаше.
– Вуаля! Правда, ваза нужна другой формы – повыше и поуже, чтоб цветы стояли в ней вертикально и более компактно. Я подозреваю, что у вас вообще не выращивают декоративные цветы – розы, хризантемы, гладиолусы?
– Я не очень понимаю, о чем ты сейчас говоришь… У нас сажают цветы для украшения городских улиц. Но практически все они белые, джейя. – Он пожал плечами. – Я понял намек: ромашки тебе не понравились?
– Очень понравились, Эрик. Просто конец лета – это не лучшее время для них, ну и корни меня немного рассмешили, – призналась она, не скрывая улыбки. – Но я, правда, очень тронута и цветами, и принцем на белом коне.
– Ты тронута мной? – переспросил он с недоверием.
– Э-э, я не знаю, что тебе там сказал переводчик… Я рада цветам и приятно удивлена, что ты ждал меня на белом коне. Кстати, ты же уже не принц, раз коронован вот уже как пять лет, – подтрунила она над ним.
– Завидная осведомленность, ми джейя.
– Мне очень нравится, когда ты меня так называешь. Скажи, а можно настроить переводчик так, чтобы он не транслировал некоторые слова, оставляя их на эйдеринском?
– Леди Влада, все, что ни пожелаете, – сказал он галантно. – Какие слова ты хочешь выключить?
– «Джейя» и… «экто». Пока только эти. Возможно, в будущем появятся дополнения.
Эрик с недоверием посмотрел на нее:
– Экто?
– Понимаешь, в нашем языке перевод этого слова считается, ну как тебе сказать, неприличным… У экто в моем мире есть много названий, но все они разной степени нецензурности. И молю, не проси рассказать тебе об этом подробнее!
– Конечно, джейя. Но «экто» для тебя звучит приемлемо?
– Вполне, это незнакомое слово иного языка… Собственно, и с самим экто я вовсе не знакома.
«Боже, Влада! Зачем ты это говоришь! – Она прикусила язык. – Спасибо, что не добавила словечко “еще”».
Эрик выдержал паузу.
– Сними переводчик, – сказал он, будто приказывая.
Она послушалась и вложила в его ладонь приборчик. Он подкрутил что-то на нем, поднес к губам и произнес с паузами между словами:
– Джейя… ми джейя… экто. – После он сжал его в кулаке, будто не собираясь возвращать.
Влада замерла в ожидании, не догадываясь, чего он задумал. Эрик устремил на нее проникновенный взгляд и сказал:
– Эреген стели мап. Вэндеп стэна элегус. Ми джейя эплонта агоп капэна, лэ палигатэр.
Затем он поднес к ее уху переводчик и, отодвинув прядь волос, стал аккуратно прилаживать его. Тыльной стороной ладони он касался волос, отчего ей было немного щекотно и вместе с тем очень приятно. Она практически была уверена, что Эрик специально так долго возится возле этой эрогенной зоны, понимая, что для нее значат прикосновения. Далее он нежно провел ей за ушком и опустил руку вниз, переведя взгляд на глаза. Второй рукой он приподнял ей голову за подбородок.
– Для вас все что угодно, моя милая джейя, – прошептал он ей с придыханием и припал к ее губам.
Так они долго стояли возле лимонного столика с цветами и целовались. Поцелуи были нежными и естественными, совсем не похожими на те, что она чувствовала сегодняшней ночью.
«Он быстро учится, такой способный, – анализировала Влада, утопая в его объятьях. – Целуется почти идеально, уверена, что очень скоро полностью освоится. А как он заигрывал с моими волосами… Сдается, он не до конца откровенен, говоря, что прикосновения для них ничего такого не значат».
Вскоре ее шея стала затекать, ведь Эрик был очень высок. Влада навалилась на него телом и вынудила сесть на край стола – так их лица оказались почти на одном уровне. Она купалась в его волосах, а он – в ее. Эрик вошел во вкус: обнимал ее плечи и спину, потягивал волосы на коротком затылке, от чего ее тело горело желанием, однако удовлетворения потребностей, к несчастью, не предвиделось. И сама она дала волю пальцам: гладила его спину, массивные плечи, шею с невероятной на ощупь мужской гладкой кожей. А его запах – тонкий и жаркий – дурманил ей рассудок. В этом аромате улавливалась нотка чего-то такого знакомого из самых глубин подсознания. «Может быть, этот запах родом из детства? – предположила она. – Не успокоюсь, пока не вспомню, что мне это напоминает».