Время любить
Шрифт:
– Пустишь помыться-то? – спросил он сидевшую на корточках перед печкой девчонку.
– Мойтесь, жалко, что ли. – Она пожала плечами. – Воды хватит. Можно еще в ведрах оставить в предбаннике.
– А веники есть?
– На чердаке, – кивнула на черный потолок Ксения.
Когда пламя забушевало в печке, они вышли из дымной бани. Андрей присел на ступеньках, а девушка прислонилась к высокой березе, широко раскинувшей свои ветви над крышей. К стволу был приколочен шест с покосившимся скворечником.
– Наша баня вот-вот развалится, – заговорила Ксения. – Вот у Околыча баня! Не баня, а дворец! Там и русская, и сауна, и холл, где отдохнуть можно. Даже медный самовар есть. Как кто из
– Где же его баня? – окидывая взглядом берег, поинтересовался Андрей.
– На даче, это отсюда пятнадцать километров. Там красивое лесное озеро и народу мало.
– И он ездит каждую субботу? – удивился Андрей.
– А чего ему! – улыбнулась Ксения. – У Околыча две дачи, две машины и даже есть собственный трактор…
– Ты что мне сказки рассказываешь? – не поверил Андрей. – Он ведь не падишах какой-нибудь, а всего-навсего обыкновенный заготовитель.
– Дача его на озере, дача тещи в Никулине, «Жигули» дочери Розы и его собственная «Волга»… А вы видели его дом на том берегу? Два этажа, семь комнат и самая лучшая в Климове голубятня.
– Как же ему все это удалось-то?
– Надо уметь жить… – явно повторила чьи-то слова Ксения.
– Может, он и меня научит? – с улыбкой взглянул на нее Андрей.
– Мой-то Васька ничему у него не научился, – вздохнула девушка. – Разве что пить…
– Околыч еще и пьет?
– У него норма – полтора стакана, и больше ни капли, а Ваське только дай… Не знает меры, дурачок!
– Васька – это мой предшественник? – кивнув на машину, стоявшую на берегу, спросил Андрей.
– До работы в райзаготконторе выпивал, но никогда не терял головы, – рассудительно продолжала Ксения. – А как стал ездить по району с Околычем, явилась лишняя деньга – и пошло-поехало!
– То-то он машину запустил, – посетовал Андрей. – А мне теперь на ней до самой зимы пахать!
– Когда ему было машиной заниматься? – усмехнулась девушка. – С утра продерет глаза – и за руль, а к вечеру уже пьяный.
– Как же Околыч его держал?
– Другого-то не было. Они ведь по месяцу мотались в глубинке. А Вася – хороший шофер, когда трезвый. Вообще-то, Околыч его не раз строго отчитывал, но у них такая работа, что без бутылки никак… Да сами скоро увидите!
Ксения пошла в баню, подложила поленьев, в березовых ветвях запутался густой пахучий дым, с недовольным криком сорвалась с дерева сизоворонка. Над головой, оглушительно грохоча, низко прошел желто-голубой вертолет, длинная раскоряченная тень летела впереди. С озера послышались гулкие шлепки валька о белье – там на дощатых кладях согнулась полная женщина в белой кофте и высоко подвернутой юбке. Солнечный луч, растолкав серые комки, вырвался на волю, рассек озерную гладь на две засеребрившиеся половины, розовым высветил на том берегу стволы сосен.
– Как вас звать-то? – спросила девушка. – Меня – Ксения.
Но руки не протянула. Андрей сказал.
– Скажите, Андрей, – глядя на него небольшими светлыми глазами, спросила девушка, – его там отучат пить?
– В армии-то? – рассмеялся Андрей. – Как пить дать отучат… – Сказал и поймал себя на том, что, пожалуй, некстати употребил фразу «как пить дать».
Затуманившиеся грустью глаза Ксении повеселели. Она куснула мелкими острыми зубами нижнюю губу. Только сейчас Андрей заметил на ее белом лбу и пухлых щеках множество маленьких веснушек. Нос у нее был широковат книзу, а на круглом подбородке – ямочка. Только что познакомились, а ему казалось, что он давно ее знает. Отчего это? От обычности ее облика? Он вспомнил Марию Знаменскую… Вот она ни на кого не похожа! В ее глаза можно смотреть и читать мысли. И они у девушки чистые, возвышенные.
Андрей в двадцать лет, несколько раз обжегшись на девушках, не то чтобы охладел к ним, но стал относиться с некоторой настороженностью. Поначалу он видел их в навеянном книгами романтическом ореоле. Относился как к существам нежным, слабым, нуждающимся в мужской защите. Он и в школе не раз вступался за одноклассниц перед мальчишками, из-за чего и прозвали Арамисом. Ребята почему-то считали, что из всех мушкетеров лишь Арамис был рыцарем в отношении женского пола. Однако, повзрослев, Андрей понял, что действительность несколько иная, чем он предполагал: современные девушки не считали себя слабыми существами, а, наоборот, проявляли в жизни скорее мужские качества – твердость характера, целеустремленность, напор и даже нахальство. Конечно, в силу прошлых традиций, если это было выгодно, девушка могла и прикинуться слабой, беззащитной, как мадам Щукина из чеховского рассказа «Беззащитное существо». В наше время девушки в большинстве случаев сами выбирают себе парней, а если ошибаются, то не колеблясь отвергают их. А эта мода одеваться в мужское, коротко стричься, пить вино, курить? Да и крепкое словечко запросто может сорваться с языка. Поняв, что современные девушки ничего общего не имеют с воспетыми воздушными героинями Вальтера Скотта, Фенимора Купера, Андрей стал и относиться к ним по-другому.
Мария Знаменская… Возможно, романтизма в ее натуре и не было, но вот женственности, понимания его, Андрея, искренности и способности к самопожертвованию он ни у кого больше из знакомых не встречал, разве что у сестры Ольги… Не зря же многие – Оля и Мария сами в этом признавались – считают их несовременными. А Андрею как раз это больше всего в них и нравилось…
Что-то было общее в характерах Марии Знаменской и вот этой веснушчатой Ксении… Может, искреннее переживание за близкого человека? Желание помочь ему? Почему ему, незнакомому парню, девушка вдруг открылась, поведала о своей тревоге за любимого человека? Другая могла бы и скрыть все это в себе, а встретившись с другим парнем, и вида не подать, что у нее кто-то есть, тем более что этот кто-то уехал за тридевять земель… И он, Андрей, обычно трудно вступавший в контакт с девушками, так непринужденно заговорил с ней…
– У Околыча в ходу такая фраза: «Сам живи и давай жить другим…» – прервала его размышления девушка. – Сам-то он хорошо устроился, катается как сыр в масле, говорит моя бабушка… А вот другим почему-то плохо! Вася никогда столько не зарабатывал, как с Околычем, а деньги не пошли ему впрок: все пропил, да и неприятности были с ГАИ – чуть прав не лишили.
– Вернется твой Вася из армии другим человеком, – сказал Андрей.
– Я тоже в это верю.
Сейчас, присмотревшись вблизи к девушке, Андрей подумал, что ей, пожалуй, уже восемнадцать, не меньше.
– Мы решили пожениться, когда он демобилизуется, – сказала Ксения. – Он предлагал прямо сейчас, но я решила, что лучше потом…
– Правильно решила.
– Вы думаете, он не вернется? – взглянула она ему в глаза.
– Я так не думаю, – ответил он..
– В будущем году я заканчиваю училище кулинарии, – продолжала девушка. – Зимой будут распределять, я попрошусь в ту местность, где служит Вася. Может, даже к ним в часть устроюсь… – Она поднялась со ступенек: – Надо еще дров подложить! Знаете, сколько нужно баню топить, чтобы была парной? Два-три часа, а зимой – четыре.