Время любви
Шрифт:
В таком даже признаваться стыдно.
И поэтому Олег раздраженно отрезает воспоминания прошлого и даже собственные эмоции от настоящего. Называет собственную сентиментальность не просто чем-то глупым, но и бесполезным и лишним.
А еще сильно раздражающим.
Поэтому, когда девушка таки замечает его и оттого испуганно шарахается, он уже вполне спокоен и сосредоточен. Как танк. Только немного раздосадован из-за небольшого беспорядка, что та устроила, нарушив тем самым неприкосновенную гармонию его территории. Хотя,
И почему она безостановочно извиняется?
Но все равно не отметить не получается — приятно, когда не надо самому заморачиваться ни с обедом, ни с ужином. И тебя встречают аппетитные ароматы, а после — и накрытый стол с незамысловатой, но такой вкусной и домашней, не ресторанной, едой.
Однако оттягивать разговор Олег не видит смысла. Не переодеваясь, он садится за стол и внимательно следит за тем, как Татьяна забавно суетится, накрывая стол и убирая кухню. А после примерно усаживается напротив, потупив взгляд.
— Рассказывайте! — требует мужчина, видя, что девушка совершенно не торопиться раскрывать свою душу.
Татьяна вздрагивает и затравленным зверьком глядит на него. В огромных глазах мгновенно вспыхивает боль наполовину с тоской, а губы некрасиво кривятся. После, вздохнув, как перед прыжком в воду, начинает негромко, немного смущаясь, говорить:
— Я вчера замуж вышла. По любви вышла, три года с Андреем встречались. А знакомы мы и того дольше — под одной крышей, можно сказать, выросли. Но когда я его искать пошла, то он, типа, занят оказался. Со знакомой своей. Всяким там…
Девушка всхлипывает. А еще нещадно закусывает губу, и из-за этого одна из ранок, почти зажившая, лопается. Но боли она как будто не чувствует — только сильнее вжимает в плечи голову.
— Ну я и… расстроилась, — переборов себя, продолжает Татьяна, — Истерику закатила. И сбежала. Плюнула и на гостей, и на родителей Андрюшкиных. А они мне, между прочим моих собственных заменили!
— Почему? — спрашивает Олег немного резковато.
— Что — почему?
— Почему заменили? У тебя, что, собственных нет?
Татьяна вздрагивает и вскидывается, яростно сверкнув глазами. Вопрос словно струну какую дернул у нее внутри, бередя старые и куда более глубокие раны — Олег увидел это так ясно и так понятно, будто девушка сама об этом и сказала.
А она, кстати, и говорит, пусть и нехотя:
— Мне четырнадцатой было. Мы всей семьей в аварию попали. Все, кроме меня, погибли — и мама, и папа, и брат старший… Думала, сдохну… Простите… А Орловы опеку оформили, меня в свой дом приняли. Позаботились. А Андрей сначала мне другом стал — развлекал, как мог, поддерживал всегда. Ну и… Закрутилось как-то все само собой.
— Вам сколько лет-то, Татьяна? — слегка качнув головой, спрашивает Олег, невольно цепляясь за такую деталь, как авария. Очередное совпадение наждаком
— 21, - откровенно отвечает девушка, — Молодая, правда? Сейчас скажете, что все пройдет…
– “И печаль, и радость”, - на автомате бормочет Олег.
— И это тоже. Да я и сама понимаю, но… Это тяжело. Тяжело, когда любимый человек предает. Да еще и… в такой момент. Ну кто? Кто?! Кто в день собственной свадьбы изменяет своей невесте?!
— Понятно кто. Сволочь, — кивает мужчина с жесткой ухмылкой.
— Так-то оно так… Но я и подумать не могла, что Андрей на такое способен! Мы… Мы так любили друг друга… Души в друг друге не чаяли… Всегда вместе были — и в горе, и радости…
— Не слишком ли самодеянно?
— Наверное… Но как же иначе? Говорю ж — всегда вместе были… Андрей меня, можно сказать, с того света вытащил.
— Это как?
— Ну… — Татьяна замялась, — О таком не говорят малознакомым людям.
— Ничего. Я большой мальчик. Справлюсь.
Но Татьяна все равно стыдливо потупилась и нервозно обхватила руками плечи.
— Понимаете… — говорит девушка неуверенно, — Я после смерти родителей впала в сильнейшую депрессию. О самоубийстве не думала, конечно, но я вообще ни о чем тогда не думала. А Андрей… Андрей рядом оказался. И вытащил. Вот так.
Глубоко выдохнув, горе-невеста неожиданно вскидывается и с вызовым смотрит на мужчину. Тот сидит с непроницаемым выражением лица и, кажется, остается совершенно безразличен к ее признанию.
“И правда. Сумасшедшая”, - проносится в голове Олега равнодушная мысль, пока тот рассматривает девушку. В этот момент она похожа на енота — маленького и храброго. Но при этом очень и очень милого. “На Анжелку похожа, — решает мужчина, — Молодая. И глупая. На избалованную, правда, не похожа, но слишком уж ранимая. Ничего. Вырастет. Повзрослеет. Хорошо, что хоть Валя посильнее будет. Хотя ей тоже 21”.
— Значит, так, — Олег берет в руки ложку и делает первую пробу. Суп оказывается наваристым и в меру приправленным. И не густым — так, как ему и нравилось. — Одежду на первое время я вам купил. Но затягивать с вопросом вашего неоформленного состояния не стоит. Вы как — на развод подавать будете?
— Честно? Я об этом пока не думала…
— Может, и правильно. К мужу вернетесь?
— Вот это точно нет! Но и на шее у вас сидеть не хочу, у вас ведь тоже личная жизнь, работа вот…
— Документы ваши где?
Татьяна заметно сникает. И медленно, горько так шелестит:
— Дома… Ну, то есть, у Орловых…
— Вы живете вместе с родителями своего жениха?
— Именно.
— Учитесь?
— Ну… да…
— Тогда для начала съездим к вашим свёкрам и заберем ваши вещи. Пока поживете здесь. А когда решите, что делать со своим супружеством, скажете.