Время «мечей»
Шрифт:
Пяти тысяч было жалко, но любопытство пересилило. И он достал деньги. Все прошло хорошо, Вовка, наконец, удовлетворил свое любопытство и убедился, что у местных дам все устроено так же, как у саратовских. Только густые волосы на лобке и под мышками напоминали лесные заросли. Вечер удался, и приятные воспоминания о черноволосой, с большими глазами и ртом Рите не могли испортить даже ночные тревоги.
Но позавчера выяснилось, что в этих завлекательных лесах водятся отвратительные кровососущие паразиты. Во всяком случае, в тех зарослях, где искал удовольствия Петр. Но дамоклов меч повис и над Вовкой:
От приятных воспоминаний и тревожных размышлений Вовку отвлекли голоса за «уазиком». Спорили двое мальчишек лет по пятнадцать.
– Лаховник лучше! – говорил один.
– А я говорю – для шашлыка акация лучше! – возражал другой.
Когда спорщики проходили мимо, Вовка не выдержал – открыл дверь и спросил:
– А что такое лаховник?
– Да вот же он, сзади вашей машины растет! – ответил мальчишка, и оба, смеясь, пошли дальше.
«Ну и название! – подумал Вовка. – Вроде для лохов…»
Он воткнул в уши наушники, включил плеер и закрыл глаза, покачивая головой в такт музыке. Настроение улучшилось. Ничего, может, все еще и обойдется…
Короткая автоматная очередь прорвалась сквозь песню Лепса. Вовка дернулся, сорвал и отбросил на приборную панель плеер с наушниками. Этот звук не спутаешь ни с чем! В больнице стреляют, что ли?! Ещё одна очередь… В больнице, точно! Он схватил стоявший между сиденьями автомат, выпрыгнул из машины и, не захлопывая дверцу, побежал ко входу, на ходу откидывая приклад и передергивая затвор.
И тут из-за угла вывернул ему навстречу высокий худой человек в кепке, длинном пиджаке и с повязкой на правом глазу. Но главное – с автоматом в руках! Водитель замер, будто с размаху ударился о прозрачную стену. Между ними было метров двадцать. Реакция незнакомца оказалась быстрее: он вскинул автомат и открыл огонь. Но пули пролетели на несколько метров правее. Рядовой в ответ дал несколько очередей и тоже промазал, наверное, потому, что палил с уровня пояса, зажав приклад локтем, а не прижав к плечу. Боевик развернулся, рванул со всех ног и скрылся за углом. Вовка подбежал, осторожно выглянул.
Вдоль больницы тянулся овраг, а между оврагом и зданием в высокой пыльной траве вилась еле заметная тропинка. По ней огромными прыжками, так что развевались полы длинного пиджака, и несся боевик с автоматом. Он был уже довольно далеко и мог вот-вот скрыться в кустах. Вовка опустился на колено, упер локоть, как на стрельбище, прицелился и пустил короткую очередь. Человек упал. Вовка, держа автомат наизготовку, направился к нему. Но из травы раздались выстрелы, пули взметнули несколько фонтанчиков земли под ногами. Он залег, не зная, что делать дальше. Почему-то ни Петр, ни старлей не спешили на помощь… Неужели оба выведены из строя?!
Трава зашевелилась, и он дал очередь наугад. Похоже, мимо! И похоже, что боевик скатился в овраг. В одиночку за ним лучше не соваться…
Пригибаясь к земле, Вовка побежал обратно. Но опасался он напрасно – сзади не стреляли. Добравшись до входа, он потянулся к ручке двери, но дверь распахнулась и наружу выбежала испуганная медсестра в белом халате. Не глядя по сторонам, она бросилась к «уазику» с открытой дверцей, заглянула, но никого в кабине не увидела. Обернувшись, она, наконец, заметила Вовку и замахала руками, указывая на дверь. Глаза у нее были выпучены, рот открывался, но издавал лишь нечленораздельные звуки. Похоже, она была в шоке. Может, там есть еще бандиты?!
Вовка резко рванул дверь, ворвался внутрь, резко ушёл в сторону, прижавшись спиной к левой стене коридора. Но здесь вроде все было спокойно. Только несколько пар глаз испуганно уставились на него из открытой двери напротив. Выставив автомат и прижимаясь спиной к стене, он двинулся дальше. Из палаты впереди вышел усатый краснолицый мужчина в белом халате, глянул на него, горестно махнул рукой и пошел прочь. Стало ясно – случилось что-то страшное, и именно за этой дверью. Готовый ко всему, Вовка вбежал в палату. Первое, что бросилось в глаза, распростертый на полу, в луже крови, Петр. Он лежал на спине, грудь была разворочена выпущенной в упор очередью, часть лица обгорела. Между кроватями ничком лежал старший лейтенант, в проходе торчали только его ноги.
«Врасплох застали! – отметил про себя Вовка. – И оружие забрали… Если бы я с ними пошел, лежал бы рядом…»
То ли от запаха крови, то ли от нервного напряжения у него закружилась голова. Пройдя к разбитому окну, Вовка жадно вдохнул свежий воздух, опустился на стул, где еще недавно висел пиджак Сапера, нащупал на поясном ремне чехол с сотовым телефоном, снял его и замер… Кому звонить? Все номера вылетели из головы. Надо по рации дежурному, но тогда бежать в машину… Неожиданно вспомнил: последний раз он звонил Валерке – водителю командира части. Палец сам нажал кнопку вызова.
«Лишь бы в зоне доступа был…» Пошли гудки – один, второй, третий…
– Привет, братская печень! – раздался бодрый Валеркин голос.
– Валер! Передай нашим… На нас напали в Камринской больнице! Два «двухсотых»! Бандит уходит в сторону трассы, у него автомат и пистолет. Я его ранил!
– Я понял, брат! Держись! – голос Валеры вмиг стал серьёзным.
Отбив вызов, Вовка сунул телефон в левый карман брюк и пошел на улицу встречать подкрепление. К подъезду уже подъезжал наряд местной полиции.
Вовкин выстрел оказался результативным. Выпущенная им пуля попала Сапёру в правую ногу выше колена. В овраге он оторвал штанину, осмотрел рану. Из дырки в белой коже вытекала тёмная венозная кровь. Сапёр снял брючной ремень и перетянул бедро выше раны. Опираясь на автомат и волоча ногу, он прошел по дну оврага метров сто, затем, на четвереньках, выбрался на другую сторону и поковылял на склон горы, в зелёнку. До ближайших кустов было метров триста. Последние метры Сапёр полз на животе. Добравшись до кустов, он снял майку, разорвал её и наложил на рану тугую повязку. После этого ослабил ремень на ноге и лёг отдохнуть. «С левого глаза целиться непривычно, потому и промазал, – думал он. – Ничего, сейчас немного полежу и пойду к трассе. Там любого из местных тормозну, и пусть везут в Балахани. Кафиры ещё сюда доехать не успеют, а я уже там буду».