Время Мечтателей
Шрифт:
– Доброе утро, радость моя, – не отрываясь от газеты, сказала мама. – У нас с тобой сегодня тяжёлый день, да?
Алиса попыталась вспомнить, что именно предстояло сегодня, но почему-то не удавалось. Все последние дни слились в один бесконечный. На мгновение её посетило ощущение, что она попала в замкнутый круг из одинаковых съёмочных дней, зубрёжки, репетиций, тренировок – она играла роль девушки, умевшей обращаться с холодным оружием – и из него не выбраться. Но Алиса вспомнила, о чём говорила в такие минуты мама, и глупая мысль тотчас же улетучилась.
«Ты
Да, твёрдо сказала себе Алиса. Именно об этом я и мечтала.
– Пресс-конференция по поводу съёмок второго сезона? – сказала она.
Мама чуть опустила газету и посмотрела на Алису поверх серой бумаги, испещрённой чёрными буквами.
– Нет, радость моя. Сегодня вы с Богданом едете на отдых, где вас встретят журналисты. Они уже получили сигнал от анонимного источника и готовятся выезжать.
Алиса уже собиралась состроить недовольное лицо – мама как раз подняла газету, и не могла этого увидеть – но в это же мгновение снова вспомнила, что это было именно тем, о чём она мечтала. А потому не решилась.
– Да, мадам, – только и сказала она.
В следующее мгновение возле стола появилась домработница и в несколько быстрых движений расставила три тарелки перед Алисой. Одно яйцо с поджаренным беконом, круассан и лёгкий салат из капусты и моркови – вот и всё, что позволяла съесть мама утром.
До конца завтрака никто из них не проронил ни слова.
Когда Алиса допивала сок, в стороне послышался голос диктора из новостей. Она невольно обернулась и увидела, что домработница включила в кухне маленький телевизор. Алиса прислушалась, краем зрения присматривая за мамой – та не отрывалась от газеты.
– Мы передаём слово руководителю пресс-службы Устиновского научного центра, – тем временем продолжал диктор. – Уверены, ему есть что сказать по этому поводу.
Картинка в телевизоре переменилась. Теперь там стояли двое мужчин в деловых костюмах, перед ними – установка из нескольких микрофонов и толпа журналистов. Их постоянно освещали вспышки фотоаппаратов, и Алиса на миг задумалась о том, что у этих двоих, наверное, должно было рябить в глазах.
– Здесь не может быть двойных толкований, – твёрдо говорил тот мужчина, что был ближе к микрофонам. Он был высок, на его лысине поблёскивало солнце, а ещё он носил усы, что странно выглядело, учитывая, что волос у него не было. – Эти двое всегда появляются там, где происходит нападение, это факт. Другой факт: свидетели ничего о них не рассказывают, а если рассказывают, то дают разные показания и описания. Что ещё вам нужно знать о них, чтобы убедиться в том, что воду мутят они?
– Какой моветон, – бесстрастно прокомментировала мама из-за газеты. – Двое детей надели клоунские костюмы и изображают из себя героев. Что может быть глупее?
Алиса вздрогнула и обернулась к маме.
– А с чего вы взяли, что они дети? – нерешительно спросила она.
– С того, радость моя, что как минимум пять свидетелей описали их как подростков лет пятнадцати, – отозвалась мама. Газета оставалась непоколебимой. – Больше никакие описания не совпадали. Думаю, это оно и есть.
Алиса схватилась за стакан с недопитым соком и принялась крутить его в руках. В какой-то момент она думала о том, чтобы рассказать маме правду обо всём, даже несмотря на предостережения Стратим о том, что время будет тратиться, но теперь поняла – не стоит. И не потому, что мама считала это за «моветон» – слово-то какое ещё выбрала! – а потому, что она была слишком умна. И наверняка знала, куда пристроить такое знание.
– Наверное, надо этому человеку рассказать о том, что я надумала, – как бы между прочим сказала мама, подтвердив догадку Алисы. – Кто знает, может, они не догадались.
Ответ вырвался сам по себе прежде, чем Алиса успела его придумать.
– Ну что вы, мадам, – небрежно обронила она и поставила стакан на стол. – Это же научный центр, там работают лучшие учёные в нашей стране. Уверяю, они всё давно проверили и всё поняли. – Она поднялась из-за стола, и стул с неприятным звуком отодвинулся назад. – Прошу меня извинить, мне нужно собрать вещи для отдыха.
Газета опустилась. Самую чуточку – так, что стало видно строгий взгляд мамы.
– Я могу положиться на тебя в том, что ты подберёшь приличную одежду? – спросила она. – Всё-таки это отдых на пляже.
Алиса застыла возле стола. Несколько мгновений молчала, подбирая нужные слова.
– Не сомневайтесь, мадам, – наконец отозвалась она. – Я выберу то, что лучше всего подойдёт для встречи с журналистами.
Газета вернулась на своё место, зашелестела – мама перелистнула страницу. Не существовало сигнала одобрения лучше, чем этот, и Алиса направилась в свою комнату.
Только когда дверь за ней захлопнулась, Алиса прислонилась спиной к стене и опустилась на пол. Закрыла глаза.
– Всего один день наедине с собой, – простонала она. – Неужели я слишком многого прошу?
Конечно, ей никто ответить не мог. Кроме разве что Стратим.
– Кстати об этом, – отозвалась она. – Ты знаешь, что у тебя осталось всего десять минут? А если ты сегодня останешься дома, это даст тебе не меньше трёх часов. А если ты этого честно добьёшься – то и все шесть.
Алиса присвистнула и открыла глаза. Достала из-под майки кулон с птичкой и посмотрела на него.
– С чего такая щедрость?
– С того, что это действительно мечта, – пояснила Стратим. – То, что недоступно, сложно достижимо. Настоящий выходной, подальше от всех, даже от Богдана. Так ведь?
Алиса ненадолго задумалась. Вспомнила, как он дарил ей цветы – и по праздникам, и просто так. Как целовал её руку при встрече каждый раз. Как обнимал. Как недавно сводил в кафе вместо того, чтобы пойти на обед в столовую. Каким заботливым был там… таким тошнотворно-заботливым…
Как тащил её в сторону журналистов каждый раз, когда видел их. Эти воспоминания моментально перечеркнули всё хорошее.
– Даже от Богдана, – согласилась Алиса. – В конце концов, иногда не видеться тоже полезно…