Время московское
Шрифт:
То, что подследственные могли скрыть какую-то информацию, Сашка исключал полностью. У спецов дьяка Безуглого говорили все. Так бы и закончилось следствие ничем, не дав Сашке никакой полезной информации о Некомате-Рыбасе, если бы не случай.
Осип Жидовин, ведущий ныне собственную торговлю в Ярославле, неожиданно заметил на торжище двух человек, приезжавших ранее вместе с Некоматом в колыванскую контору. Осип не растерялся, сообщил городовым о подозрительных личностях, проходящих по делу о государственной измене, и те схватили подозреваемых. Через три дня они уже были доставлены дьяку Безуглому.
Едва Сашка увидел арестованных, как сразу же понял, что ему невероятно повезло. Этих двоих он видел в числе той десятки предполагаемых руководителей тайного общества, чьи фотографии ему демонстрировал Лобов. Мало того, у них были идеальной формы ауры цвета кофе с молоком. Тот самый признак «слуг дьявола», о котором твердил Лобов.
К допросу приступили тотчас же. Допрашиваемый охотно сообщил свое имя, сказал, что он немецкий купец из Любека, приехавший в Ярославль за товаром, и даже признал, что знаком с Некоматом, ибо вел с ним когда-то торговые дела. Никакого желания отступать от этой версии допрашиваемый не обнаруживал, лишь плачась на судьбу, благодаря которой его, честного купца, перепутали с каким-то государственным преступником. Для дьяка Безуглого такое поведение не было в новинку. Все так начинают. Поэтому пришлось перейти к следующей стадии допроса. Но к допрашиваемому даже не успели применить серьезных методов.
После двух не очень сильных ударов кнутом по спине, даже не рассекших ему кожу, допрашиваемый как-то странно закашлялся и уронил голову на плечо.
— Ты что ж делаешь, подлец! — разозлился на своего подчиненного дьяк Безуглый. — Разве ж можно так бить, чтоб человек со второго удара сознание терял! Сними его!
— Да я легонечко… — оправдывался следователь, развязывая руки допрашиваемому и снимая его с дыбы.
Он выплеснул на него целое ведро воды, но тот даже не пошевелился. Заподозрив недоброе, дьяк Безуглый сорвался с места и подскочил к лежащему на каменном полу телу. Принялся щупать пульс, слушать сердце… Все впустую. Допрашиваемый был мертв. На удивление, «слуга дьявола» оказался довольно-таки хлипеньким.
— Ах, чтоб вас… — разозлился Сашка, с досады хлопнув кулаком по столу. — Второго не трогать! С завтрашнего дня лично буду его допрашивать!
Но это было еще не все. Минут пять-семь великий воевода предавался начальственному гневу, распекая за неосторожность дьяка Безуглого и его подчиненного, после чего сотрудник приказа тайных дел взялся за мертвое тело, намереваясь вытащить его из допросной камеры. Едва он прикоснулся к нему, как тело начало таять на глазах, оплывая лужей бурой жидкости. Через минуту на каменном полу камеры осталась лишь одежда, лежащая кучей тряпья в грязной луже. А еще через минуту испарилась и лужа.
Великий воевода, начальник приказа тайных дел и его следователь так и застыли с раскрытыми ртами.
— Слуги дьявола… — только и смог вымолвить Сашка.
— Свят, свят, свят… — истово закрестился следователь.
— Государь, — почему-то шепотом заговорил Безуглый, — а может, их с попом надо допрашивать? Лучше с двумя! Икон кругом понавесить…
— Опомнись, — одернул его Сашка. — О чем ты говоришь? Да они в церковь спокойно ходят, молятся там, не знаю, правда, кому, и все им нипочем. Ишь… Попами вздумал их запугать…
— Ладно, — согласился с ним Безуглый, — это я маху дал. Насчет попов ты прав, государь. А… ежели ведьмака эдакого… Наикрутейшего найти… А, государь?
— Что ж… — Сашка почесал затылок. — Вот здесь, пожалуй, я с тобой соглашусь. Давай, Гаврила Иваныч, подыскивай ведьм, ведьмаков, да не одного, а десяток сразу. На всякий случай.
— Добро. — Дьяк Безуглый удовлетворенно крякнул и что-то накорябал в своей маленькой записной книжке.
— А со вторым я с завтрашнего дня лично начну беседовать. Один на один, — вынес свой вердикт Сашка.
XXVI
Великий воевода отложил в сторону сводку разведдонесений. Как ни тяни время, пытаясь занять себя обычными рутинными делами, а готовиться к сегодняшнему допросу надо. Как его разговорить? Запугать судьбой его товарища, помершего вчера на дыбе у дьяка Безуглого? А если он не боится смерти? А если это, вообще, не смерть, а? Растаял, чертов «слуга дьявола», и все тут! Как? Как заставить говорить правду? От этих вопросов у Сашки разболелась голова. Методы получения информации, которым его обучали в спецназе, здесь не годились. Здесь требовалось нечто иное. Здесь нужны были навыки тонкой полицейской работы. Хотя… дьяка Безуглого в своем ремесле неопытным новичком не назовешь, а все равно пришлось прибегать к помощи дыбы.
Нет… Здесь, чтобы получить результат, требовалось построить беседу специальным, особо хитрым образом. Сашка наморщил нос от избытка старания выдумать что-нибудь эдакое, почесал затылок и с досады отбросил в сторону перо, испачкавшее бумаги чернильными брызгами. Он принялся вновь вышагивать по кабинету и вдруг резко остановился.
— Вот именно так я и начну! — воскликнул он. — А дальше — куда кривая вывезет. — Он выскочил в приемную и, чуть ли не пробегая через нее, крикнул изумленному Полуэкту: — Я к Безуглому!
— А боярину Кобыле что делать? Ждать вас? — успел крикнуть ему вслед подьячий, но тщетно. Ответа не последовало. Великого воеводы и след простыл.
Оказавшись в остроге, великий воевода велел стражнику:
— Веди меня к подследственному.
— Да счас я его в допросную доставлю, — засуетился стражник.
— Не надо. Отведи меня к нему в камеру.
— А как же охрана, ваше сиятельство? А секретарь — показания записывать?
— Вот болван! — рассвирепел Сашка. — Говорю тебе, никого не надо! Отведи меня к нему в камеру и запри. Когда надо будет, я постучу.
Камера была светлой, свежепобеленной, еще пахнувшей мелом и известкой.
— Здравствуйте, — поздоровался Сашка, входя в камеру.
Он прошел внутрь и уселся на табурет. Заключенный сидел на широкой деревянной лавке, служившей ему кроватью, и с интересом разглядывал посетителя.
— Страствуйте, каспадин. Не имей честь снать ваш…
— Вы немец? — прервал его Сашка.
— Я, я… — закивал головой арестант. — Ис Любек. Я есть купец. Честный купец. Стесь какой-то ошибка…
— Да будет вам ваньку валять, Александр Васильевич, — добродушно улыбаясь, промолвил Сашка. Арестант сразу же напрягся, в глазах его появился страх. — Будет лучше, если вы будете правдиво отвечать на мои вопросы. Кое-что я о вас знаю. Кихтенко Александр Васильевич, весьма успешный бизнесмен, владелец медиахолдинга, женат в четвертый раз на модели Лане Крамской. От предыдущих трех браков детей не имеет. — Сашка вновь лучезарно улыбнулся. — Ваш товарищ, Биджамов Евгений Георгиевич, не внял моим увещеваниям и все продолжал из себя немца-купца строить, делая вид, что ничего не понимает. А народ здесь, в четырнадцатом веке, грубый, можно даже сказать, первобытный. Потащили его, понимаете, на дыбу… Так и помер несчастный, не приходя в сознание.