Время надежды, или Игра в жизнь
Шрифт:
– Ничего, девки, довезём! – водитель бросил на Женю взгляд через плечо. – Парень молодой, крепкий. Выдюжит! До свадьбы заживет!
Лена на заднем сидении взвыла, а Надежда отвернулась к окну, еле сдерживая слёзы, – нервы были на пределе, и она крепилась из последних сил, чтобы не разрыдаться в голос.
– Ну, сразу понятно, кто тут невеста… – хмыкнул Вова.
«Жигули» подъехали к зданию больницы, с визгом притормозив у крыльца. Было ранее утро, и во дворе никого не оказалось – ни пациентов, ни медиков. Водитель
У Надежды сжалось сердце. Ей хотелось сказать подруге что-то ободряющее, но в такой ситуации все слова казались лишними и фальшивыми. Девушка вздохнула и погладила Лену по плечу. Лена прижалась щекой к её руке – и тут Надежду словно прорвало: она в голос зарыдала, не в силах больше сдерживать переполнявшие её эмоции – страх за Женю, сомнения в правильности содеянного, стыд и снова страх…
Из больницы выбежали водитель и симпатичный молодой врач в белом халате нараспашку, следом за ними – две пожилые медсестры с носилками. Врач кинулся к Жене, схватил его руку и принялся считать пульс.
– Носилки сюда, быстро, – бросил он женщинам и обратился к Лене. – Что с ним?
– Несчастный случай… – пробормотала Лена, помогая медсестрам и водителю, вытаскивающим Женю из салона.
– Да я вижу, что случай явно не счастливый! – раздражённо перебил Леню доктор. – Конкретнее! Что с ногой? Что с лицом? Что пили? Духан от вас такой стоит…
– Пили всё – шампанское, вино, водку, – зачастила Надя. – На лице – отёк, аллергия на одеколон «Гвоздика», которым обрабатывали рану на ноге. А на ноге – травма, топором. По пальцам. Не до конца… Кажется… Во всяком случае, пальцы рядом не валялись…
Доктор посмотрел на странную девушку, которая была явно не в себе, и покачал головой. Женю уже уложили на носилки – медсёстры подхватили их и довольно резво побежали в отделение. Лена семенила рядом с носилками и держала Женю за руку. Молодой врач держал Женю за другую руку и на бегу считал пульс. На крыльце он не очень вежливо отодвинул Лену в сторону:
– Спасибо, дальше мы сами!
Он захлопнул перед носом Лены дверь. Та попыталась её открыть, но доктор высунул голову и рявкнул:
– Я сказал, отцепись! Мы в операционную!
– Нет! – пискнула Лена, пытаясь протиснуться мимо врача. – Я с вами! Я не помешаю…
– Будь здесь! – смягчился эскулап. – Всё будет нормально – я обещаю! Ты поняла?
– Поняла… – прошептала Лена, провожая тревожным взглядом носилки, уносимые по длинному коридору дородными женщинами в белых халатах.
– Вот и чудненько, – примирительно сказал доктор. – Ждите пока. Я милиции скажу, где вас искать. Думаю, с вами захотят побеседовать…
Лена растеряно оглянулась на Надежду, которая, немного успокоившись,
В тягостном молчании прошло полчаса. Лена в волнении ходила взад-вперёд вдоль лавочки, то и дело поглядывая на дверь.
– Да сколько же можно, господи! – не выдержала она. – Ну не ногу же они ему там ампутируют, в самом деле!
Водитель бросил третью по счёту сигарету на землю, хотя рядом стояла урна, и Надежда брезгливо на него покосилась – терпеть не могла нарушителей чистоты и порядка.
– Типун тебе на язык! – недовольно буркнул водитель. – Лучше думайте, что в милиции скажете…
– Тут и думать нечего – это несчастный случай, – сказала Лена, остановившись напротив Надежды, которая сидела, безвольно свесив руки между колен. – На его месте могла оказаться и я, если бы заснула не в палатке, а у костра…
– Ага, – противно ухмыльнулся Вова. – Как в кино: «Напьешься – будешь»… Хотя вы, кажется, уже… Того…
– Это вас не касается! – взвилась Надежда. – Между прочим, у меня вчера был день рождения, 18 лет. Имеем законное право!
– Ох, и язва ты на язык! – водитель поднялся с лавочки. – Второй раз уже поражаюсь… Кстати, на этот раз рублём не отделаешься. Трояк как минимум…
– Мародёр ты, Вова… – презрительно скривилась Надежда. – На чужом горе наживаешься…
– Не волнуйтесь, мы заплатим! – засуетилась Лена. – Мы вам очень благодарны! Если бы не вы…
– Вот, учись у подруги! – назидательно сказал водитель, кивнув головой в сторону Лены. – При нормальном отношении и я нормально… Не надо мне никаких денег. Пошутил я…
Надежду охватило бешенство – какие могут быть шуточки в такой ситуации?! Она полезла в карман шорт, достала какую-то мелочь, пересчитала.
– Вот, всё, что есть, – протянула она деньги водителю. – 25… 27… 32 копейки. Остальное отдам в городе – можешь записать мой телефон…
Водитель пригладил лысину:
– Вот с этого и надо было начинать ещё в прошлый раз, красавица! Я же тебе предлагал! А она мне: «…Мы с вами на брудершафт не пили….». Ну, не пили, и чё? Сейчас тоже не пили… Ну, то есть, пили, но без меня… А всё равно на «ты». Причём – заметь – ты первая начала! Если дашь свой телефон, зачем мне тогда твои деньги? Встретимся, посидим в кафе, в кино сходим…
Надежда прищурила глаза и особенным «взрослым» взглядом посмотрела на плюгавого мужичка, который как-то сразу смутился и сник.
– Вот что, Вова… – тихо сказала Надежда, наклонившись к уху водителя. – Тебе сколько лет? Ты на себя в зеркало давно смотрел? Левачишь – на здоровье, только не надо опошлять свой маленький бизнес. Примета плохая… Никакого телефона ты не получишь, и денег тоже. Будешь ментам потом объяснять, сколько и за что я тебе должна… Я всего полдня как совершеннолетняя…