Время нас подождёт
Шрифт:
Школьный день описывать не буду — у всех он примерно одинаковый: уроки, звонки, переменки, буфет, друзья, девчонки, физкультура, самый длинный последний урок, потому что последний, и — дорога домой. Обратно мы идём вместе с Колькой. Он потом — в музыкальную школу, а я набираю код у подъезда, поднимаюсь по ступенькам, и…
— Юра, привет!
Он на старшего брата больше похож, чем на отца. Хотя, как тут разберешься — у меня ведь не было старших братьев.
Если Юры нет дома, то встречает Наташа — берет у меня куртку, вешает сушиться, мокрые сапожки — к батарее, и сама ещё успевает расспрашивать про
Первым делом — обед. Юрина мама вкусно готовит. Суп, котлетки, салатик, кисель… Хорошо, что я не поел в школе. Обедаем вместе.
Потом — компьютер. У Юры и Наташи было два компьютера: маленький нетбук — его Юра возит с собой, и ноутбук, на котором обычно Наташа обрабатывала фотографии. Юра показал мне, как им пользоваться, и я быстренько разобрался с файлами, папками, и стал залазить в интернет. А недели две назад, тут целая история получилась!
Для начала я зашёл в «Контакт», где у нас висели все фотографии, зарегистрировался там, выложил самые красивые свои фото (где я их взял — я расскажу), и — стал искать всех знакомых и друзей. Нашёл Колю. Нашёл несколько детдомовских ребят из старшей группы, кто нормальные были, не дрались. Юру нашёл, полазил у него в друзьях, почитал записи на стенах, особо интересные, но друзей у него было много, а мне ещё нужно было свою страничку заполнять, и я долго не стал там смотреть. На страничке надо было писать своих родственников, и я написал своих родителей…
Потом от нечего делать — набрал в поиске их имена — вдруг там когда-то была моя мама или отец?! Имя, фамилию, отчество я знал — подсмотрел их однажды в медицинской карте, когда у нас был медосмотр, а мы с тремя мальчишками опоздали, и меня попросили отнести наши карточки педиатру, в соседний кабинет, а педиатр куда-то вышел, и я присел на лавочку. Там я и успел глянуть, что их зовут, точнее, звали — Евгения Степановна и Тихон Григорьевич, их даты рождения, и то, когда они погибли… «Контакт» не нашёл моего отца, а маму… Выдал мне десять человек с такими же именами, пять из них — без фотографий…
А потом меня прогнала Наташа. «Хватит, говорит, в интернете сидеть, дай мне поработать! Ох, Юрка, научил тебя на свою голову…» Я вышел. А на следующий день зашёл и отыскал среди тех пятерых с фото одну, чьё фото мне больше всех понравилось: там смеющаяся женщина, которая подбрасывает в воздух малыша. А лица не видно. Только волосы тёмные, и солнышко сзади как будто заходит… Ну и пусть. Вдруг это она?
А если так подумать…Это я могу узнать про мою маму?
Посмотреть её фотографии… Вдруг это она… И вообще…
Нет, дальше я себе думать запретил. Стал искать, как залезть на её страничку, а там: «Пользователь ограничил посещение своей страницы…». И все. Только имя, фамилия и название города, которое, кстати, совпадало с тем, где я родился.
Потом мне в классе объяснили, что для того, чтобы читать все записи — нужно добавиться к человеку в друзья. А как я добавлюсь в друзья к своей маме? Если её нет уже на свете…
Мне плакать захотелось, когда я так подумал. Всё. Так — мелькнула ниточка — надежда, и исчезла. Зачем я узнал про этот интернет?!
А если…
Через несколько дней меня осенила мысль, от которой пробежали мурашки по спине, и сердце забилось гулко и медленно: а если зайти на её страничку под её паролем?!
Глупая мысль, конечно… Где их взять-то?.. Взломать? Да ну… И как среди этих женщин найдёшь мою маму? Может Юра еще чего дельное посоветует, да только не готов я пока был к таким разговорам…
И всё равно я почти каждый день заглядывал на ту страничку и разглядывал фотографию. И очень боялся — вдруг её удалят? Но страничка была.
… Что я ещё делаю за компьютером? Смотрю новости на моей страничке, новые фото. Потом погоду на завтра, даже почту проверяю, хотя мне туда мне письма не приходят, но ящик у меня есть! Ещё у нас есть сайт школы, а на нём электронный дневник — удобно, домашние задания можно не записывать! Переписываю их оттуда на листочек, параллельно спрашиваю у Кольки (он как раз в сети) — не сделал ли он упражнения по русскому? Вечером еще зайду — ответы спрошу…
Интернет — сетка. Вовремя не вылез, она тебя — хвать, и поймает. И будешь как рыбка там — туда сюда, в одном этом «контакте»… Вроде и делать нечего, а вроде и можно ещё что—нибудь глянуть…
Но тут Юре понадобился компьютер. И я пошёл делать уроки. Так, математику я завтра сделаю — завтра суббота, у нас её нет. Литературу вечером почитаю… А вот русский… Пять упражнений и работа над ошибками! У-у…
… Русский мне помогла сделать Наташа. Ох, какая же она хорошая! Мы с ней его за каких-то сорок минут написали… И она меня ещё хвалит! Даже разрешила взять фотоаппарат. Пойду, поснимаю Мурзика. Заодно и фотки новые посмотрю — Наташа их наконец-то напечатала!
Глава 6.
Двое под одним небом.
Наташа — фотограф. У неё столько аппаратуры! Зачем фотоаппарату столько объективов?! А фотик у неё, ууу… Я таких даже в фильмах не видел. У него большой объектив, который можно менять на другие. На объективе — куча колечек с цифрами, на корпусе — разные колесики, экран цифровой, вспышка цепляется… Словом, хороший фотоаппарат, дорогой, наверное. Она показывала мне как-то фотографии парусников, однажды она плавала вместе с Юрой. Море, закаты, восходы — такие, будто это картины. Красивые. Красочные. Даже не верится, что на самом деле они такими были… Я уж молчу про корабли. И про лица — люди у неё очень здорово получаются.
Бывает, смотришь на фотокарточку, и хочется её поскорее отложить. Скучно. А тут — смотришь, и хочется разгадать загадку. Что там, что думал человек, когда его фотографировали? Ведь это же кусочек жизни — фотография.
Вот скажем, Юра. Стоит, опираясь на поручни трапа, голова чуть повернута, будто он смотрел в воду, а тут его кто-то окликнул. Наташа, наверное. Волосы ветер лохматит, солнце освещает их кончики и лицо. А взгляд у него — весёлый, довольный такой. Радуется человек, сразу видно. Впереди ведь — море… А чуть всмотришься подольше и кажется, что глаза у него грустят. То ли дело в том, что когда смотришь только в глаза человеку — они часто кажутся грустными, то ли вправду он грустил тогда — ведь расстаётся же. А это грустно. Потому что когда вернёшься — всё может быть совсем по-другому.