Время не властно

Робертс Нора

Увидев хижину, он невольно остановился. Снимки, видеообразы и макеты не шли с настоящим ни в какое сравнение. На крыше кое-где лежал снег, который медленно таял на ярком солнце. Бревна почернели – состарились всего за несколько десятков лет. Солнце плясало на стеклах окон. А из каменной трубы поднимался настоящий дым – он не только видел его, но и чувствовал запах! Столб дыма уходил высоко в синее небо.

Изумительно, подумал Джейкоб. Впервые за много часов губы его изогнулись в улыбке. Он радовался, как ребенок, нашедший под елкой редкостный, чудесный подарок. Сейчас подарок принадлежит ему,

и только ему; подарок можно исследовать, вертеть так и сяк, разбирать и снова собирать…

Поправив наплечный ремень сумки, он зашагал по заснеженной тропинке, ведущей к крыльцу. Ступеньки заскрипели под его весом; он заулыбался шире.

Стучать он не стал. Он совершил такое великое открытие, что ему простительно и забыть о хороших манерах. Широко распахнув дверь, он вошел в хижину.

– Не может быть! Совершенно невероятно! – невольно вырвалось у него.

Стены сложены из бревен – из настоящего дерева, не имитации. А большой очаг сложен из камня, настоящего камня, который добывают из земли! В очаге горел огонь; он шипел и потрескивал за сетчатым экраном. Пахло здесь чудесно. Комнатка оказалась маленькой, тесной, заставленной мебелью, и все же странно уютной и веселой.

Джейкоб мог бы провести в одной этой комнатке несколько часов, столько здесь всего было интересного. В то же время хотелось увидеть и остальное. Что-то прошептав в свой микрокомпьютер, он двинулся на второй этаж.

Когда «лендровер» в очередной раз заглох, Санни не могла не чертыхнуться. Как ей только пришло в голову провести пару месяцев в хижине? Мир и спокойствие! Да кому они нужны? Она завела мотор и прибавила газу; «лендровер», пыхтя, покатил в гору. Она решила провести в одиночестве несколько недель, чтобы разобраться в своей жизни и, наконец, решить, чем заняться. Теперь она понимала, до чего это все нелепо.

В общем, она понимала, к чему стремится. К чему-то большому и светлому… Господи, чушь какая! Она возмущенно выдохнула воздух; ветер разметал ее светлые короткие волосы. Пока она не знает, что именно большое и светлое она совершит. Ну и пусть! Как только она увидит достойную цель, она сразу поймет, к чему стремиться.

Правда, до сих пор все было наоборот. Она сразу понимала, что та или иная цель недостойна ее и не годится.

Так Санни поняла, что не хочет сидеть за штурвалом самолета и прыгать с парашютом. Она не хочет быть балериной или выступать в составе рок-группы. Не хочет водить грузовик и сочинять байку.

В ее двадцать три года огромное достижение уже то, что она точно знает, что ей не подходит, напомнила себе Санни, тормозя перед хижиной. Действуя методом исключения, она вернее приблизится к славе и успеху в следующие десять-двадцать лет.

Барабаня пальцами по рулю, она разглядывала хижину. Приземистая и уютная; иначе ее можно было бы назвать уродливой. На открытой веранде стоит старое кресло-качалка. Оно стоит здесь, сколько Санни себя помнит, зимой и летом, в любую погоду. Постоянство тоже умиротворяет.

Санни испытала облегчение, но вместе с ним и беспокойство. Она немного побаивалась всего нового, неизведанного, невиданного.

Не обращая внимания на мороз, она вздохнула и откинула голову на спинку сиденья. Чего же ей хочется? Почему она все никак не может найти себя? Почему она нигде не чувствует себя по-настоящему дома? Не потому ли, когда настало время принимать важные решения, она вернулась сюда, в хижину?

Здесь она появилась на свет, здесь провела первые несколько лет жизни. Она жила в этой хижине и бегала в окружающем ее лесу. Может, именно поэтому она оказалась здесь, когда жизнь утратила смысл. Ей хочется вернуть прежние ясность и простоту.

Санни очень любила эту хижину. Правда, она относилась к своему первому дому не так трепетно, как ее сестра Либби, нет. И не так, как родители. Для Санни хижина оставалась любимым, хотя и немного странным местом, которое она по-доброму любила. Вроде старой чудачки тетушки.

Санни не могла бы поселиться здесь постоянно, как Либби с мужем. Жить уединенно, ни с кем не общаясь, не видя ни души. Пусть сама Санни тоже родилась здесь, в глуши, но ее сердце – в большом городе с яркими огнями, шумом и суетой.

Сняв шерстяную шапку и поправляя пальцами короткие пряди, она внушала себе: «У меня каникулы, небольшая передышка». Санни считала, что заслужила отдых. В конце концов, в колледж она поступила в нежном возрасте – в шестнадцать лет. Отец часто шутил: его младшая дочь часто бывает умна себе во вред. Блестяще отучившись, Санни с двадцати лет ищет себя и все никак не может найти.

Она старалась добиваться совершенства во всем, чем занималась. Наверное, поэтому она училась всему – от степа до декоративной живописи. Но, несмотря на достижения и победы, ее саму ничто не радовало. И она продолжала поиски, вечно недовольная, вечно беспокойная и вечно корящая себя за то, что все бросает на полдороге.

Настала пора остепениться. Вот она и приехала сюда, чтобы подумать, что-то решить, устроить свою жизнь. Вот и все. Пусть ее выгнали с последнего места работы, она не намерена ни от кого скрываться… Точнее, злорадно напомнила она себе, ее выгнали с двух последних мест работы.

Во всяком случае, накопленных денег ей должно хватить до конца зимы – здесь и тратиться-то особенно не на что. Если она поддастся искушению и купит билет на следующий рейс до Портленда, Сиэтла или любого другого места, где что-то происходит, она обанкротится через неделю. И будь она проклята, если приползет назад, к добрым, любящим и вместе с тем разгневанным родителям.

– Ты дала себе слово, что останешься, – бормотала она, распахивая дверцу машины. – Пробудешь здесь до тех пор, пока не поймешь, кто такая Санни Стоун и на что она годится.

Вытащив два пакета с продуктами, купленными в ближайшем городке, она с трудом зашагала по снегу. В самом крайнем случае, думала она, за два месяца, проведенные в хижине, она всем докажет, что вполне самостоятельна и самодостаточна. Если, конечно, она раньше не умрет от скуки.

Войдя, она первым делом посмотрела на очаг, радуясь, что огонь по-прежнему хорошо горит. Несколько лет, проведенных в герлскаутах, не прошли даром. Оба пакета с покупками она небрежно бросила на рабочий стол. Аккуратная Либби, конечно, сразу бы принялась все разбирать. Санни же думала: глупо раскладывать пакеты и банки по полочкам, если рано или поздно все равно придется доставать.