Время Оно
Шрифт:
— Свистите, сэр, — великодушно разрешил король. — Не знакома ли вам старинная песенка под названием «С маленькой помощью моих друзей»?
Жихарь ничего не ответил насмешнику, а просто прижал костяную игрушку к губам и начал дуть. Свист выходил пронзительный, от него даже уши закладывало. Король и Лю недовольно поморщились и замахали на музыканта руками.
— Это вы еще звонкого кельмандара не слышали, — сказал Жихарь, чувствуя, что опять выходит перед побратимами круглым дураком.
Столь же пронзительно заскрипел дверной засов.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Воистину
Первыми зашли в подземелье четверо вавилонских стражников и сразу выставили вперед копья, хотя никто из узников и не думал на них кидаться.
Следом за стражниками влетели, провожаемые пинками, двое новых узников.
— Горе вам, обостряющим отношения! — орал один, маленький, с рукой на перевязи.
— Конь-бахмат не моги на махан пусти! Береги конь! — орал другой, тоже не великан.
— Сочиняюшка! Возопиилушка! — заорал и Жихарь. — Вот они, мои послухи-свидетели!
— Порадуйтесь напоследок! — сказал один из тюремщиков, а остальные захохотали. Железная дверь закрылась со все тем же противным скрипом и визгом.
— Не я ли говорил, что все люди сволочи? — горько сказал пророк Возопиил, жалея больную руку. — Представляешь, начальник, купец Шум-Бараш меня выдал! Сколько он у меня краденого за бесценок скупил, аспид и василиск! Дворец построил за мой счет!
— Постой, Возопиил, — сказал Жихарь. — Деревяшку мою ты сохранил, как я тебя просил?
— Да какая там деревяшка! — махнул здоровой левой рукой пророк. — Ничего не помню. Вот спасибо твоему другу — он меня подобрал, сломанную руку сложил, перевязал… Нету более ни тебе Содома, ни тебе Гоморры, как я, впрочем, и предрекал… Там теперь горячее соленое озеро…
— Слышите! — воскликнул Жихарь, обращаясь к побратимам. — Моя правда!
Сочиняй-багатур скромно пристроился в углу, подогнув под себя ноги.
— А ты, брат, — сказал ему Жихарь. — Я же тебе говорил, что нельзя со мной ходить…
— А, чешим-башка, — ответил Сочиняй. — Бабилон хотел шибко посмотри, новую песню сложи, ясак-дуван собери, домой улус вези…
— Как же ты сумел за мной последовать? — спросил богатырь. — Во Время-то Оно? Это ведь тайное знание!
— Зачем тайна? — сказал степной витязь, как бы пощипывая пальцами рук струны мнимого кельмандара. — Этот тайна в степи на любой каменный баба нарисован. От Сочиняя никто уходи — ни враг, ни друг! Якуб-хан, хитрый корсак, хотел мой обмануть сделать — северный сторона посох показывал, свой рот врал! Сыновья глаза смотрят — ата врет! Совсем стыдно! Сочиняй след видел, все понимал. Потом вот этот Большой Нос находи совсем больной…
— Достойные сэры! — негромко сказал Яр-Тур, и Сочиняй тотчас же замолчал, признав его старшинство. — Прежде чем решится наша общая плачевная участь, мы с товарищем хотели бы все-таки прояснить положение вещей, иначе сэр Джихар, ваш друг, покинет этот мир с гнусным клеймом лжеца. Сэр Лю, вы весьма опытны в дознаниях — поговорите с этими людьми…
Лю Седьмой неожиданно бойко заговорил с Сочиняем на степном наречии. Сочиняй размахивал руками и время от времени начинал петь. Бедный Монах согласно кивал, Потом настал черед пророка Возопиила. Тот поначалу шумел, что, мол, допрос с него уже сняли и он ни в чем признаваться не намерен и что в кошелек к купцу Шум-Барашу он не залезал, поскольку левая рука его ремесла не знает, а правая поражена переломом. Лю успокоил его, рассказав притчу про одноногого ворона и соломенную вдову, после чего стал выяснять подробности гибели срамных городов.
Лю Седьмой достал из рукава маленькую тыквенную бутыль и пустил по кругу — хватило, конечно, всем.
— Персиковая настойка, — вздохнул Жихарь.
Бедный Монах улыбнулся.
— Выношу свое убогое решение, — сказал он. — Недаром в старинной песне поется:
Сын хорошего лучника Сначала должен плести корзины. Сын хорошего литейщика Сначала должен шить шубы.Несовершенный в продолжение пятидесяти лет отправлял должность уездного судьи и сталкивался с весьма сложными и запутанными делами. Так вот: либо эти люди — величайшие актеры и мошенники на свете (хотя никакой выгоды от мошенничества на пороге небытия не вижу), либо наш побратим Ни Зо действительно предстал перед нами в ином обличье и под другим именем. Нам, достойный Яо-Тун-ван, следует отправиться с проверкой в уезд Многоборье, каковая проверка не представляется мне возможной по причине скорой гибели проверяющих. И это все.
— Погоди, — сказал Жихарь. — То есть как это — погибели? Лю, ты же у нас известный чародей, неужели допустишь? И за что? Нас ведь никто не судил еще?
— Да, — вздохнул Лю Седьмой. — Действительно, в рукаве у недостойного есть пара ярмарочных фокусов, но они, увы, здесь бессильны. Слишком много чужих варварских богов.
— Как же они тебя скрутили? — спросил Жихарь.
Лю пожал плечами.
— В Небесную Канцелярию поступил донос, что большеносые западные варвары возводят здание недозволенной высоты. Император изволил обременить меня поручением — проверить донос и, буде он подтвердится, пресечь преступное строительство. Оседлав легкое весеннее облачко и применив четвертое свойство яшмовой таблицы, я прибыл сюда с верительной грамотой инспектора второго ранга и полномочиями конюшего Западного дворцового крыла. Но варвары не знают истинных законов и не понимают подлинных установлений.
Главный жрец просто-напросто разорвал императорскую грамоту и растоптал нечестивыми ногами золотую печать. Меня же этим подлым евнухам удалось одолеть с помощью обыкновенного куска глины и каких-то палочек. Даже самый искусный борец кун-фу бессилен против железного лома. Спустя некоторое время в это же сырое подземелье был ввержен уважаемый Яо-Тун-ван. Воистину тут радость встречи смешалась с горечью обстоятельств…
— Да, — только и сказал богатырь. — Влипли. А как попали сюда вы, сэр… брат?
Яр-Тур, казалось, не заметил этого обращения.
— Да очень просто, — сказал он. — Настал мой черед ехать за подвигами, чтобы потешить своих рыцарей добрым правдивым рассказом. Но сэр Пеллинор только что прикончил последнего в наших краях великана, а великанские дети еще не взошли в тот возраст, когда с ними приличествует сражаться. Вот мой наставник Мерлин меня сюда и направил, поставив в круг из веток омелы. Он тоже просил меня пресечь возведение башни, пообещав при этом братнюю поддержку.