Время перемен в 2096
Шрифт:
Виктору 45 лет. Он, как и остальные политики, может позволить себе находиться в вире 4–5 месяцев, что вызывает изменение состояния тканей организма и вред для здоровья, но чипы в мозгу, наблюдение и контроль андроидов, электростимуляция, система продвинутого искусственного интеллекта делают своё дело.
После напряженного заседания в ООН, Виктор заходит в Парламент: величественное здание с позолоченными стенами было первым произведением искусства в стиле барокко, построенное в виртуальности.
Не успел он зайти в зал заседаний, как был «перехвачен» своим начальником – Главой Комитета. Маленькие глаза его были как обычно прищурены. Этот аккуратный человек никому не говорил о своих пристрастиях в еде. Никто не знал, есть ли у него жена и дети. Говорят, сама жизнь вынудила его быть скрытным типом. Родители воспитывали в нём аккуратность и подозрительность. Тем не менее, с годами он научился быть дружелюбным, что помогло ему в период междоусобицы взять власть в свои руки, и больше не отпускать её.
– Виктор, привет. Отойдём к окну.
– Хорошо.
В коридоре никого не было. Мякиш нажал на металлическую кнопку на своем запястье, чтобы создать звуконепроницаемую невидимую сферу, любимое в народе изобретение, позволяющее скрывать конфликты и непристойности.
– Как ты этому парню вдарил, – взбудоражено сказал Мякиш, – Настоящий интеллект. А если серьезно – как ты, чёртов гений, смог про… отдать азиатам Байкал, а?! От тебя требовалось несколько вещей – надавить на азиат, убедить остальных, что у нас больше ресурсов и влияния, поэтому лучше слушать нас. А ты что сделать, чтоб тебя?! – крикнул он и задрал указательный палец, будто готовясь ударить Виктора. Низкий рост не мешал ему встать в агрессивную позу и дышать в лицо министра иностранных дел.
– Был сбой в системе, поэтому я не мог воспользоваться советом искусственного интеллекта, вылетел из конференции.
– Нет, не было. Я в курсе дел. Эта отговорка не актуальна. Ты сам вышел из конференции. От меня ничего не скроешь, мои возможности растут с каждым днём. Лучше объяснись, если дорожишь своим местом! – Мякиш повысил голос.
Холодок ударил в затылок Виктору, но сердце его не заколотилось быстрее.
– Чтоб тебя, Мякиш! Я знаю тебя уже давно, диктатор чёртов. Я копил злость все эти годы, но с меня хватит. Вы специально всё устроили так, чтобы выставить меня козлом отпущения. Как вы допустили, что более 50 % лицензий на Байкал приобрели азиатские компании? И… – тут у него перехватило дыхание, он выпрямил спину, как животное, готовое к смертельной схватке, – Почему, самое главное, мне об этом не сказали? Экономисты, советники, все говорили мне, что дело в шляпе, что нужно сказать о нуждающихся, нужно сослаться на Конституцию, на международные документы, нужно сказать о наших успехах в строительстве виртуальности. Оказывается, и виртуальность, и крутые хакеры, и связи – всё у них есть! Я чувствовал себя идиотом, одиночкой, разве по своей вине? – кричал Виктор.
Глаза Мякиша потускнели. Он оскалился, но злость в его глазах сменилась грустью.
– Виктор, друг мой, не помешало бы тебе отдохнуть в бассейне, в твоём-то особняке? Клянусь дощечкой на своей шее, тебе бы поправить здоровье, а то глаза вон какие сонливые.
– Никогда ещё не встречал такой подлости и такого желания довериться искусственному интеллекту. В прошлый раз он посоветовал нам уступить африканцам, и теперь они получили преимущество в Средиземном море. Такое ощущение, будто мы обленились, отдавшись этим железякам.
Мякиш отошёл от Виктора на шаг. Он успокоился, и только покрасневшие щёки напоминали о перепалке.
– Да ладно тебе, не кипятись. Кстати, чуть не забыл. Нужные люди дали новое направление для прессы. Теперь журналисты будут тратить больше эфирного времени на освещение деятельности Центрального Комитета. Наш корреспондент может задать парочку вопросов тебе. Так что будь готов. Говори, как считаешь нужным. Ты всё умеешь. Так, задержусь на 15 минут, как обычно. Начинайте без меня, – пожал он руку коллеге и удалился.
Виктор отошёл от окна и направился к огромной малахитовой двери. Все были уже на своих местах. Открыв дверь, он попал в хорошо освещённый зал Центрального Комитета. Архитектура античного театра создавала ложное впечатление о демократичности действия.
Красные лампы, создающие зловещую атмосферу, никогда не гаснут в этом зале – таковы правила. И днем, и ночью они включены, чтобы дела у Конфедерации шли хорошо – такая примета приснилась Главе Комитета. Платят за эти фантазии обычные граждане, знающие о том, куда уходят их налоги, но в большинстве своём не видящие возможности для перемен.
Всё началось как обычно – с магического ритуала. В большую серебристую чашу, которую каждый делегат должен силой взгляда поддерживать на расстоянии ровно пять метров над полом, клали кусочек дерева и кнопочный телефон. Дальше современный лазер как следует поджаривал эту адскую смесь и люди ощущали запах сгоревшего продукта. Минута – и готово! Это было действие, символизирующее единение Комитета с природой и историей – добрый жест традициям и консерваторам.
Решался вопрос о признании виртуальной реальности как пространства, превосходящего реальный мир по таким пунктам, как: течение времени; острота ощущений; дополнительные возможности, недоступные в жизни реальной.
Главный экран, смотрящий свысока на представителей власти, был создан для одного символа – буквы «К», которая выглядела величественно на фоне объёмной картинки чуда природы – Евразийского континента.
Совещание длилось до вечера. Приятный мужской голос известил присутствующих об окончании действия.
Всё завершилось успешно для партии «ПВ – Прогресс, Виртуальность», которой симпатизировал Мякиш и большинство депутатов. Виктор по закону не мог быть членом какой-либо партии, ведь он – член Комитета, министр, следовательно, должен быть идеологически нейтрален.
У выхода молодой человек в очках остановил министра иностранных дел.
– Здравствуйте, Виктор Милорадович. Хочу задать вопрос о вашей борьбе за Байкал. Как вы считаете, насколько успешной будет это противостояние?
– Мы сделаем всё, чтобы оно было таковым.
– Как вы считаете, тот факт, что Мякиш Фёдорович уже двадцать пять лет правит Конфедерацией, не создает из нас образ страны с авторитарным режимом? Имидж несвободной страны, где притесняют несогласных?
«Странно. Таких дерзких вопросов раньше не было. Что за дела?».