Время перемен. Том 2
Шрифт:
— Уходите от нас? — раздался голос из строя.
— Уходим, — Тром отыскал глазами говорившего, — Нам нужно вернуться на родину. Олаф остаётся.
— Возьмёте меня с собой?
— Зачем?
— Отплатить вам за то, что вытащили тогда.
— Ты изменился, — сказал поединщик, — Вы все изменились. Год назад вы стремились забирать у должников, а не отдавать, что должны сами. Лучше останься.
— Почему? Я плохой боец?
Чем больше легат слушал Трома, тем больше удивлялся, но горец всё не переставал обнаруживать
— Ты, да и вы все — первые, кто пошёл за нами. Если разбежитесь, здесь всё станет как было, останется той же никчёмной дырой, где каждый убивает и обкрадывает каждого, как зверь, а в банды собираются лишь для того, чтобы больше убить или ограбить. Измени это.
— Вы уже изменили.
— Мы изменили только этот район и твои мысли, положили начало. Вам продолжать. И вот вам в помощь тот, кто знает толк в доспехах и топорах, кто подскажет, как правильно построиться и где встать, если станет жарко, — горец указал на светловолосого дружинника, — Если когда-нибудь окажусь здесь снова, хочу видеть доброе воинство и порядок, а не жизнь в ожидании ножа в спину.
И легат, и Марк молча слушали со всеми остальными. На лице огромного горца также застыла тень лёгкого удивления.
Тром запнулся, увидев это:
— Поправь меня, вождь, если наговорил чего не того…
— Нечего поправлять. И добавить тоже нечего. Начнём смотр, Званимиру нужно знать свой лучший отряд.
Они пошли от бойца к бойцу. Дружинник из Вудвинда внимательно осматривал каждого, то и дело задавая вопросы:
— Тебе секира не тяжела?
— В самый раз, у меня рука крепка, — ответил бывший бандит.
— Покажешь потом, как ты с ней управляешься.
— Добро, — согласился с решением Марк.
Они подошли к следующему.
— Кольчуга не тянет тебе? Вот тут подвязана плохо, — начал было дружинник.
— Твоя правда, — ответил за бойца Тром, — Подобрали ему лучшую из тех, что остались, да всё одно — не садится, как надо… Кузнеца бы.
— Что-ж, нет у вас кузнеца?
— Есть, да все не те. Кольчугу править умельцев нету.
— Как же столько оружия вокруг, без кузнеца?
— Торгаши.
— Где-ж умелого взять?
— На кораблях ищем, переманиваем, да пока никак.
— Объявление повесьте, — предложил легат.
— Кого повесить? — не понял Тром.
— Разыщи мне, кто тут рисовать умеет, дальше покажу.
— Есть у нас такая, — улыбнулся Тром, — На полдник приходи, позову.
Александр оставил их и вернулся в кабак. Поймал на себе недобрый взгляд исподлобья: это Серый Олаф сверлил его глазами из угла общей залы. Рядом никто не маячил, и древний решил, что лучше момента для разговора не сыскать. Бандит явно затаил на него злобу, легат хотел попытаться уладит разногласия, а не оставлять очередного врага за спиной — он и так наплодил их достаточно, а сколько ещё предстоит наплодить в Лемэсе?
— Хочешь проткнуть меня взглядом?
— Надо было проткнуть тебя, как только ты здесь появился и списать всё на старые счёты.
— Чем я тебе насолил? Горцы и так хотели уйти, им надо на родину.
— Родина там, где жопа в тепле! Если б не ты, полгода-год, и они осели бы тут.
— Там их люди, застигнутые врасплох неприятелем.
— Здесь теперь тоже их люди.
Лёгкая, еле заметная поволока неуверенности показалась во взгляде матёрого бандита, но древний заметил её и поймал, как рыбу на крючок:
— Ты боишься остаться без них, так ведь?
— Следи за словами, упырь, — излишне агрессивно ответил преступник.
Слова попали в самую сердцевину.
— Ты впервые познал, как можно жить без ваших волчьих порядков благодаря этим двум воинам. В точности как те, кто сейчас выстроился на улице. И, так же как они, боишься, что всё это развеется, пропадёт, стоит только горцам покинуть этот несчастный город.
— Проклятый же ты человек. Магическим шаром в меня глядел…
— Нет никаких шаров. За триста пятьдесят лет успеваешь узнать людей…
— Не впервые мне видеть, как живут хорошие, добрые люди. Наш капитан — за него стояла вся команда. У них с горцами разный подход, но хотят они одного, — вдруг разбойник стиснул кружку так, что побелели пальцы, — Сейчас всё разваливается. И разваливается из-за тебя. Ты, блядь, доволен?
— Ты на что?
— Я хорош в банде. Верховодить дюжиной, может, быть атаманом, как Медный, или ещё какой кровавый еблан. Здесь нужно другое.
— А знал ты, Олаф, что все страны, какие ни есть, сначала появлялись вот так же, из банд? И первыми королями становились атаманы, такие, как ты. Хочешь порядка — иди к нему.
— Откуда мне знать, что делать? Как правильно, а как нет?
— Разве твой капитан не разъяснил тебе?
— Кроме его слов, во мне живёт и прошлый уклад, да и не всё я помню.
Сомнения. Не так уж плохо для правителя, но не погрязни в них. Если хочешь, могу объяснить, что делать дальше, но горцев я заберу в любом случае, они мне нужны.
— Советчик… Что ты сделал с Кривой Эльзой?
— Всё прошло хорошо. Если она будет делать, что сказано, кривой её точно перестанут называть.
— Клички прилипают сильнее, чем ты думаешь.
— Может быть.
— Я бы убил тебя, но чуйку не обманешь: быстрее умереть самому, чем прирезать древнего.
— Правильное решение. Не буду докучать проповедями, раз мои советы ни к чему, — легат стал подниматься из-за стола.
— Стой. С паршивой овцы хоть шерсти клок. Эй, там, принесите нам пива кто-нибудь! Да пожрать чего! — крикнул разбойник на весь дом, — Что, по-твоему, мне нужно делать?
Древний на несколько секунд задумался — ведь нужно подобрать такие слова, какие будут понятны этому бандиту.