Время перемен
Шрифт:
Необходимо было предпринять отвлекающий маневр.
– Почему ты ждала целых два года, чтобы сказать мне все это? – спросил я.
Она вздохнула и села, скрестив ноги. Весь огонь перегорел в ней. На этот раз она не стала выходить из себя.
– Некоторые вещи невозможно вернуть, как бы ты не старался. Два года назад мы были на пороге нового понимания… Теперь мы знаем, что этого не будет. Ты не можешь иметь детей, хотя мне этого очень хочется. А Дина с каждым днем становится все хуже.
Я был благодарен ей за то, что она сформулировала проблему
– Шейла, – сказал я, ты мне нравишься.
Она слабо улыбнулась.
– Я знаю. Ты не можешь сказать «люблю», потому что сегодня ты искренен. К тому же я совсем сбила тебя с толку, когда попросила не называть меня «милой». Ты никогда больше не назовешь меня «милой». Ты будешь осторожным и внимательным, каким и положено быть менеджеру страховой компании, и с этих пор ты будешь называть Дину Диной, а меня Шейлой.
Сказать мне на это было в общем-то нечего, поэтому я пошел немного погулять вокруг дома.
Вспомнив историю Дину про живущих в лесу фей, я направился в сад, не особенно рассчитывая что-нибудь там увидеть.
Река Сьют, медленно несущая свои воды по плоской равнине и через лес, по дуге огибала наш дом с одной стороны. Насколько мне было известно, река никогда не заливала дом, хотя вода иногда доходила до самого сада.
За садом, в излучине реки, находилась небольшая рощица, окруженная густым кустарником – место это обязательно бы облюбовали парочки, если бы могли туда добраться. Река почти со всех сторон окружала этот маленький полуостров, так что попасть туда можно было только через наш сад. А забор вокруг нашего сада был высоким и прочным.
Здесь была ничейная земля, которую так и не удалось приспособить к чему-нибудь. Местный землевладелец пытался продать нам клочок этой земли, но мы отказались. Как сказал Дина с подкупающей детской непосредственностью – зачем покупать его, если он и так наш?
В конце сада, у самой изгороди, я остановился.
Было ли это плодом моего воображения, или из зарослей и в самом деле исходил слабый свет?
Это не могло быть открытым огнем, луны не было, и уж совсем мало я верил в то, что там прячутся феи – теперь я начал понимать, на чем были основаны страхи Дины.
Что еще могло значить свечение в зарослях для нее, как не хоровод фей?
Я перелез через забор и начал медленно пробираться вперед.
Свечение было совсем слабым, и если бы ночь не была такой темной, мне бы почти наверняка не удалось его заметить. Самым странным в нем было то, что я никак не мог обнаружить его источника. Казалось, оно шло со всех сторон. Я прошел сквозь него, остановился посреди, посмотрел по сторонам, но ничего, кроме слабого, идущего со всех сторон света, заметить не смог.
Я бегом вернулся к забору, быстро перелез через него и вошел в дом.
Шейлу я нашел в спальне, на ней была совсем коротенькая ночная рубашка (этим невероятно жарким летом многие обходились и меньшим) и она собиралась ложиться спать. Мы не закончили обсуждать очень важную для нас обоих проблему. Но я должен был поделиться тем, что только что узнал с кем-нибудь, а Шейла была моей женой.
– Шейла, – сказал я, едва переводя дух, – я хочу, чтобы ты пошла со мной и посмотрела на кое-что.
– Куда? Надеюсь не в сад?
– В нашу рощицу.
Она протестующе рассмеялась.
– В таком виде?
– Ты только немного охладишься. И никто тебя там не увидит.
Она собралась было спорить со мной и дальше, но потом увидела, что я настроен самым серьезным образом и решила, что будет быстрее сразу согласиться и ублажить меня. Она надела туфли, и мы спустились в сад.
Я боялся, что все произойдет так, как в детективных романах, когда герой приводит полицейских в дом, где он оставил труп, а там ничего нет, вся квартира приведена в порядок и даже следы крови исчезли.
После того как я помог Шейле перелезть через ограду, она сразу же увидела свечение и остановилась, не желая идти дальше совсем не по тому, что ничего нет и быть не может, а прямо по противоположной причине.
– Что это такое? – шепотом спросила Шейла, не демонстрируя ни малейшего желания идти дальше.
– Я не знаю. Ты его видишь?
– Конечно вижу. Но что это такое?
Наконец, мне удалось уговорить ее пройти немного дальше в заросли, и вместе мы попробовали делать то, что я уже пытался сам – вглядывались между веток в темные, медленные воды реки, стараясь определить местонахождение источника света.
Реакция Шейлы была прямо противоположной моей. Чем менее мне была понятна природа свечения, тем более она меня интересовала. Шейла подошла к этой проблеме иначе: она убедилась, что это тайна, и вполне тем и удовлетворилась.
– Ну, мы посмотрели, – сказала она успокаивающе. – Больше здесь смотреть не на что. Чтобы это ни было, оно не собирается исчезать. Пойдем спать, а утром посмотрим еще раз.
Так мы и сделали. Честно говоря, я совсем не жалел, что заставил Шейлу прийти и посмотреть. У меня не было галлюцинаций. Просто мы столкнулись со странным свечением, источника которого обнаружить не сумели.
Позднее Шейла захотела со мной поговорить, но интересовало ее вовсе не свечение.
– Я и в самом деле сделала ей больно, Вэл, – сказала она, не спуская с меня глаз. – Я крупнее, чем она и намного сильнее. Я считала, что она очень плохо себя ведет, не слушается и все такое – ей просто необходим хороший урок. Я собиралась, как следует отлупить ее, и думала, что это доставит мне удовольствие, как в тот раз, когда…
Она замолчала, и хотя я уловил ее недосказанную мысль, не стал ничего говорить. Она имела в виду тот эпизод, когда я гонял Джоту по всему дому, сам не осознавая, что делаю, а она смотрела и была очень этим довольна – потому что я колотил Джоту, а не он меня – Шейла еще не успела забыть, что Джота пытался с ней сделать.