Время перемен
Шрифт:
– Я… не хочу в это верить! – зло цедя слова прошипел Хо’раасс. – Не желаю! – крикнул он в исступлении и рухнул на колени. Воины его выглядели не лучше. – Мой долг… наша вера…
– Остаются неизменны, – уже не говорил, но шептал Шро’так.
– Ты был прав, – сам не веря, что говорит это, произнёс вдруг Ревнитель. – Всегда был прав. А я – слеп. И эти… люди, – он оглянулся на лежавших без сознания землян и меридианцев. – Они хотели спасти не только себя, но и нас самих. Всех.
– Ха… ха…, – попытался засмеяться командующий. – И что
– Что теперь делать? Что сделал бы ты? – он уже почти смирился. Хотя и против воли. Но это было неизбежно. Невозможно идти против правды – рано или поздно она всё-равно возьмёт верх.
– Сам… решай. Вы…бери, какому пути сле…довать. Хоть выбор и… не велик, – тихо выдохнул Шро’так, и глаза его закрылись. Ревнитель знал – командующий умер.
– Выбор, – пробормотал Хо’раасс, всё ещё пытаясь разобраться в себе, в том хаосе, что творился сейчас в мыслях. – Остаться верным тому, во что нас учили верить, подчиниться судьбе и погубить всё, или поступить как ты, Шро’так – начать действовать и думать самостоятельно? Проклятая правда! Зачем ты открылась?! Без тебя всё было куда проще!
– Правда всегда бьёт больнее всего. Особенно, если её долго скрывали, – раздался вдруг слабый голос позади. Ревнитель обернулся – это говорил очнувшийся Седрик. Остальные так же приходили в себя.
– Как ты вообще можешь меня понимать? – удивился Ревнитель. – Тебе не известен наш язык.
– Это место играет со всеми нами, – ответил Лорд. Он получил множество ожогов, как и все, с кем он пришёл сюда. – Здесь возможно всё. Но отказаться от правды – значит предать самого себя. И не только себя.
– Вы действительно пришли сюда, чтобы спасти всех живущих, все существующие миры?
– Ха-ха-ха, – хрипло рассмеялся лорд. – Лично я пришёл в надежде использовать силу этого места для своей мести. Но понял, что это не имеет смысла. А люди… Да, они пришли именно за этим. Всеобщее спасение и благо для каждого. Они – идеалисты.
– Как и мы, – прошептала Нерисса, превозмогая боль. Волосы её сгорели, лицо превратилось в маску из запёкшейся крови. – Но идеалы у нас разные. Однако недавно всё изменилось.
«Что нам теперь делать?» – командир отряда воинов, пришедших сюда вместе с Ревнителем, посмотрел на Хо’раасса. «Разве мы должны исполнять приказы, отданные самозванцем?»
Ревнитель посмотрел на него. «Выбор. Вот о чём ты говорил, Блюститель Духа? Об этом? Но этот выбор очевиден!»
– Нет, не должны, – сказал он. – Но мы должны помешать самозванцу!
И сказав это, приняв это решение, Ревнитель вдруг почувствовал облегчение. Непонятное, необъяснимое облегчение.
– Чтобы помешать врагу, – пытаясь встать, сказал Васильев, – нужно открыть эти врата первыми. Ты должен открыть их. Нам это уже не под силу.
– Да, – кивнул Ревнитель. – Почему мы стали все понимать друг друга? Что здесь изменилось?
– Действуй! – вместо ответа сказал Петр Андреевич.
– Бойцы!
И в это мгновение отовсюду раздался громоподобный голос:
– СВЕРШИЛОСЬ. ИСПЫТАНИЯ ПРОЙДЕНЫ. КАЖДЫЙ ИЗ ВАС ПРОШЁЛ СВОЁ ИСПЫТАНИЕ: УМЕНИЕ МЫСЛИТЬ НЕОРДИНАРНО, СПОСОБНОСТЬ ОТКАЗАТЬСЯ ОТ ПРИВЫЧНЫХ ШАБЛОНОВ, ПОБЕДА НАД СОБСТВЕННЫМИ СТРАХАМИ И НЕИЗВЕСТНОСТЬЮ. ВЗАИМОВЫРУЧКА, ДРУЖБА, ДОЛГ… КАЖДЫЙ ИЗ ВАС ДОКАЗАЛ, ЧТО ДОСТОИН. НО ПОСЛЕДНЕЕ ИСПЫТАНИЕ МОЖЕТ ПРОЙТИ ТОЛЬКО ОДИН, – и пока голос вещал, в самом центре площади из «пола», точно живые, выдвигались сияющие золотом стержни и нити, сплетаясь друг с другом в ажурную конструкцию.
– Кто это говорит? Кто ты? – громко, переборов робость, спросил Хо’раасс.
– Я ТОТ, КТО СОЗДАЛ ЭТО МЕСТО. И ХОТЬ МЕНЯ УЖЕ ДАВНО НЕТ СРЕДИ ЖИВЫХ, НО РАЗУМ МОЙ СУЩЕСТВУЕТ ЗДЕСЬ. Я ТОТ, КОГО ОЧЕНЬ ДАВНО ЗНАЛИ КАК ВЫРАЗИТЕЛЯ НЕСОГЛАСИЯ, РЕВНИТЕЛЬ ХО’РААСС.
– Никогда не слышал о тебе, – ответил Ревнитель. Потрясению же людей не было предела. Почти все они уже давно знали, кто такой Выразитель Несогласия.
– НЕ УДИВИТЕЛЬНО. ИСКАЖЁННЫЕ ПОСТАРАЛИСЬ СТЕРЕТЬ ВСЮ ИНФОРМАЦИЮ ОБО МНЕ И МОИ ДЕЯНИЯХ. ПОСТАРАЛИСЬ ОБОЛГАТЬ МЕНЯ И ИСКАЗИТЬ ВСЁ, ЧТО Я КОГДА-ЛИБО ДЕЛАЛ.
Люди молчали. Каким-то внутренним чутьём они понимал, что сейчас говорить должен только Ревнитель. Поэтому они молчали и жадно слушали.
– Искажённые? – переспросил Хо’раасс. Он уже ничему не удивлялся. Потому, что времени на это не было. Но происходящее всколыхнуло в нём давно забытые, отсечённые кастовой принадлежностью чувства – стремление к неизведанному, жажду познания. Любопытство.
– Выразитель Несогласия? – прошептал Румянцев, над которым с помощью какого-то медицинского прибора колдовал один из ящеров. – Странник рассказывал легенду… и Слингер здесь, на Меридиане…
– ДА, – сказал Голос. – Я ЗНАЮ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА.
– Твой слингер… Ты хотел уничтожить все существующие вселенные! – воскликнул Васильев. – И если бы не мы, не Странник и меридианцы, это бы случилось!
– Это правда? – спросил Ревнитель.
– ОТЧАСТИ, – ответил Голос. – СЛИНГЕР НА САМОМ ДЕЛЕ ДОЛЖЕН БЫЛ ПОМЕШАТЬ ИСКАЖЁННЫМ ИСПОЛЬЗОВАТЬ МЕРИДИАН ДЛЯ СВОИХ ЦЕЛЕЙ. ОН БЫЛ КОНТУРОМ БЕЗОПАСНОСТИ СИСТЕМЫ. И ОДНОВРЕМЕННО – ЕЁ САМОЕ УЯЗВИМОЕ МЕСТО. ВРАГУ УДАЛОСЬ ИСКАЗИТЬ, ИЗВРАТИТЬ КОПИЮ МОЕГО СОЗНАНИЯ, КОТОРУЮ Я ОСТАВИЛ В КВАНТОВО-ЭЛЕКТРОННОЙ СЕТИ СЛИНГЕРА В КАЧЕСТВЕ УПРАВЛЯЮЩЕГО. ВСЁ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ ДАЛЬШЕ ЛЮДЯМ ИЗВЕСТНО.