Время платить по счетам
Шрифт:
— Уже про мою биографию и бизнес знаете? — я криво усмехнулся. — Быстро работаете, Анатолий Григорьевич.
— А как же, Михаил Дмитриевич, на том стоим, — развел руками следователь прокуратуры. — Впрочем, это было нетрудно. Как только Зимин доложил, мы вас сразу же проверили. А по машине определить владельца — кооператив «Ника», узнать инициалы генерального директора и совладельца дело нескольких минут, если знаешь, к кому и как обращаться. При стимулировании кнутом и пряником система работает как часы. А в вашем случае, повторюсь, в переплет попали дети очень больших
— Вынужден повторить свой вопрос. Что за люди такие большие? Конкретно, можно? — уточнил я.
— Позвольте, пока я отвечу на два других ваших вопроса, — Саенко поморщился. — Вы, если захотите, при ваших возможностях, можете сами всё узнать. Просто меня не уполномочили называть их личности и должности. Скажу одно, уважаемые и солидные в нашей стране люди на очень высоких должностях. И ссориться с ними я категорически не рекомендую.
— Хорошо, вашу позицию понял, — холодно кивнул я. — Буду иметь ввиду. А пока хочу услышать от вас ответы на другие вопросы.
— Вы спрашивали, как изменить показания? — оживился следователь прокуратуры. — Очень просто. Убрать три момента.
Первый, вы, ваши люди и подруга не видели самого момента ДТП. Водитель может сказать, что был занят дорогой и своими мыслями, и не обратил внимания, как произошло ДТП. Тем более старика сбили возле самого тротуара. Второй — никакого выкидного ножа не было. Третий, забудьте о запахе алкоголя. Это отягчающее обстоятельство, не нужно, чтобы оно было в обвинительном заключении.
— То есть по вашей версии, — я скривился, будто проглотил лимон, — мы просто так погнались за бедными мальчиками, набили им рожи и подвели себя под статьи? Нехорошо получается, вы всё-таки держите меня за идиота.
— Зачем же вы так, Михаил Дмитриевич? — упрекнул Саенко. — Я же сказал, ДТП было, ветерана по факту сбили, отвечать им придется. Просто родители не хотят, чтобы дети получили большой срок.
«Точно за идиота держит», — окончательно убедился я. — «Ладно, раз так, немного поиграем в кошки-мышки, для начала вытянем из тебя больше информации».
— Допустим, — чуть помолчав, согласился я. — Но как вы себе это представляете в реальности? Показания уже даны, мы под ними подписались. Лжесвидетельство, повторюсь, уголовно наказуемо.
— Вопрос решаемый, — уверенно заявил прокурорский. — Если вы согласитесь, съездим в РОВД, перепишете показания, а те, что написали ранее, вам в руки выдадут. Можете при мне их поджечь или порвать в клочья и спустить в канализацию. Никто даже не пикнет, со всеми договоримся.
«Что же это за большие люди такие, если даже официальный документ с показаниями свидетеля можно переделать?» — я непроизвольно напрягся и Саенко это заметил.
— Не переживайте, Михаил Дмитриевич, гарантирую, к вам, вашим людям и девушке никаких вопросов не возникнет. Все будут молчать как рыбы, — добродушно улыбнулся он. Только взгляд у следователя поменялся: стал жестким, изучающим и бритвенно острым.
— Абсолютно не переживаю, — заверил я. — Не нужно фантазировать или домысливать то, чего нет, Анатолий Григорьевич. Пока только слушаю ваши предложения.
— Более чем, — заявил Саенко. — Не сомневаюсь в ваших талантах. Вы сумеете найти нужные доводы и аргументы. Иначе бы не руководили одним из самых больших кооперативов в нашей стране.
Следователь пару секунд помолчал и добавил:
— Ещё раз повторю, никаких проблем с милицией и прокуратурой не будет. Наоборот, если поможете нам, мы в долгу не останемся. Нам есть что предложить.
— И что же? — я с интересом ждал ответа.
— У наших людей есть свои предприятия, деньги для них не проблема. Давайте они у вашей «Ники» что-то купят. Например, одежду и автомобили миллиона на два, разумеется, по оптовым ценам, — заявил Анатолий Григорьевич. — Товар можете сразу не отгружать, а деньги покрутить пару месяцев. Никто и слова не скажет.
— Ого, — я сделал удивленные глаза. — Солидная сумма. Надеюсь, абсолютно легальная? А то, мало ли что, начнут топить вашу контору и мою заденут.
— Обижаете, Михаил Дмитриевич, абсолютно легальная. Все честно и прозрачно. Я этого говорить не должен, но чтобы вас успокоить, скажу. Все наши компании созданы под эгидой комсомола и партии. Та, которая, вам перечислит деньги, курируется ЦК ВЛКСМ. Межотраслевой центр научно-технического развития, вы должны его знать, они в некотором смысле ваши конкуренты.
— Знаю, слышал, — осторожно подтвердил я. — Михаил Ходорковский руководит?
— Именно, — самодовольно улыбнулся прокурорский. — Если мы с вами сегодня договоримся, Мише сразу позвонят. Завтра с утра он с вами свяжется, согласуете детали, подпишете договора, и деньги сразу перечислят.
— Это, как я понимаю, был пряник, — протянул я. — Но если мы не согласимся поменять показания, примените кнут. Хочется понимать заранее, чем рискую, чтобы оценить последствия и принять решение.
— Вообще-то я думал, что мы до этого не дойдем, — криво усмехнулся Саенко. — По-моему, человек с вашим жизненным опытом и деловой хваткой должен по достоинству оценить наше предложение.
— И всё-таки, Анатолий Григорьевич, озвучьте последствия в виде кнута, чтобы я мог всё объективно и со всех сторон рассмотреть.
— Ладно, — кивнул следователь. — Как скажете, Михаил Дмитриевич. Откажетесь поменять показания — вас уничтожат. Может быть не сразу, но уничтожат. Как именно, я не знаю. Тут все будет зависеть от того какое решение примут большие люди.
Саенко многозначительно указал глазами наверх и продолжил:
— Вашу фирму могут разорить, а вас посадить надолго. Причем, не факт, что вы вообще доживете до суда. В любой момент можете скоропостижно скончаться в тюрьме. Ваши связи и авторитет не сработают. Тут будут действовать другие люди и законы. И не подумайте, пожалуйста, что я вам угрожаю, не дай бог. Просто объективно обрисовываю перспективы. А они у вас, в случае, отказа, очень плачевные, в любом случае. И, наоборот, если согласитесь, эти два миллиона только начало. Перед вами будут открыты все двери и появятся возможности, о которых вы сегодня даже помыслить не могли.