Время синтеза
Шрифт:
– Так что ты меня увольняешь, - продолжил за него Артём.
– Извини, Тёма.
– Послушай, Пауль, а ты ещё можешь отменить сделку?
– Артём, - Мискинс откинулся на спинку стула, - я понимаю, ты - хороший работник, но...
– Да я не о себе, я о саде! Если ты ещё не получил с Ройсы деньги, то лучше продай рощу мне!
– Тебе?!
– Мискинс удивленно воззрился на Артёма.
– Ну да! У меня есть кое-какие сбережения. Сколько ты хочешь?
– Ну ты, Тёма, даёшь! Тебе-то зачем это нужно?
– Мискинс нахмурился и теперь смотрел на Артёма с подозрением.
– Гиблое же дело! Лучше купи на эти деньги билет и лети отсюда подальше. Что ты здесь собираешься ловить, а?
– Сколько ты хочешь за сад?
Мискинс
Артём отпер калитку и вошёл во двор. Полчаса назад он стал владельцем рощи и теперь умирающий сад и вот этот домишко с простеньким хозяйством - всё, что у него есть. Очередное безумство. Хобби, что ли, у него такое - совершать поступки один другого нелепее, думал Артём, направляясь к старому сараю.
Услышав, как открывается дверь, лихопрутка весело заскрежетала. С той памятной ночи, когда она так неожиданно бросилась на защиту живого имущества Артёма, минуло двадцать дней, и за это время он успел здорово к ней привязаться. Лихопрутка оказалась весьма сообразительным животным и легко усвоила установленные человеком правила проживания. Артём назвал её Дусей: в детстве он жил в мегаполисе, где за содержание домашних животных взимались такие непомерные налоги, что родители Артёма не могли позволить сыну завести даже хомячка, и он страшно завидовал соседскому мальчику, у которого была овчарка Дуся.
"Что ж, вот и сбылась мечта идиота!" - усмехался Артём, ласково поглаживая лихопрутку Дусю вокруг воронок. Дуся щурилась и подставляла то одну щёку, то другую. Своим поведением она, и правда, сильно напоминала собаку: радовалась, когда Артём приходил с работы, всюду следовала за ним хвостом и любила, когда её гладят.
Пока хозяин был дома, ей разрешалось свободно гулять по двору, а уходя на работу, он запирал её в клетке в старом сарае, чтобы никто случайно не увидел его необычного домашнего любимца. И хотя гостей у Артёма давно уже не бывало, всё же он не хотел рисковать - уж больно люто те, кто ещё остался на Трелоне, ненавидели лихопруток. Пол под клеткой пришлось укрепить - в дело пошли все куски и обрезки железа, что нашлись в хозяйстве Артёма. Его питомица на удивление спокойно относилась к этому ограничению свободы и по утрам сама заходила в клетку.
План по поиску ростка с треском провалился. Много раз Артём выводил Дусю в лес, но всё без толку. "Ищи! Давай, иди! Ищи Золотое дерево!" - без конца повторял он, подталкивая лихопрутку к ближайшим кустам, но она только непонимающе смотрела на своего хозяина, изо всех сил упираясь гребёнками в землю...
Вечерами, после ужина, Артём играл с Дусей и даже научил её выполнять команды "лежать", "голос" и "к ноге". Последняя команда выполнялась Дусей особенно рьяно: она всем телом прижималась к сапогу и висла на нём, не давая и шагу ступить. В этот момент она выглядела так забавно, что Артём просто не мог удержаться от смеха...
Сегодня он отсутствовал гораздо дольше обычного, и Дусиной радости от того, что хозяин наконец вернулся, не было предела. Она принялась так неистово прыгать по клетке, что опрокинула таз с водой и сама завалилась на спину, поскользнувшись на разлитой луже. Помогая ей перевернуться, Артём вдруг увидел на светло-сером животе лихопрутки зелёновато-сиреневую запятую, в точности такую же, как на той "дыне", что лежала у него в подполе. Пятно находилось во впадине возле внутренней стороны одной из гребёнок - не удивительно, что он не замечал его раньше...
"Нет, это не может быть случайным совпадением!
– размышлял Артём, доставая из подпола плод.
– Слишком уж точно форма пятна на животе лихопрутки повторяет этот рисунок, - он впился взглядом в запятую на боку "дыни", - даже размер точно такой же! Наверняка тут существует определённая связь, надо только понять, как её выявить..."
Следующим вечером Дуся получила такой подарок, о котором и не мечтала.
Артём думал, что она собьёт его с ног, когда он с плодом в руках откроет клетку, но ничего такого не произошло. Увидев "дыню", лихопрутка осталась на месте и, выпустив "прут", упёрлась им в пол, исподлобья следя за тем, как хозяин заходит в клетку. Артём положил напротив неё плод и, взглянув на Дусю, изумлённо ахнул. "Прут", которым она упиралась в пол, изменился, превратившись в короткую, толстую трубку с тонкими, полупрозрачными стенками. Лихопрутка подскочила к плоду и вторым, нормальным на вид щупальцем мгновенно надрезала твёрдую кожуру, а потом ввинтила трубку в центр мякоти и потянула оттуда что-то тёмное и круглое. "Ядро!" - понял Артём, наблюдая, как шарик медленно движется внутри трубки. Как только ядро закончило свой путь, щупальце-трубка приобрело вид обычного "прута", и Дуся принялась высасывать мякоть плода так, как делала это всегда.
Поражённый увиденным, Артём стоял с открытым ртом. Ядра Золотых плодов были твёрдыми как камни, и он просто не мог себе представить, как их можно переварить. Покончив с плодом, лихопрутка бросилась к хозяину, ткнулась мордой ему в руку, потом в бок, в ноги и устремилась прочь, на улицу. Артём вышел за ней. Лихопрутка носилась по двору, быстро обследуя каждый его уголок, словно что-то искала. Временами она останавливалась и принималась скрести гребёнками землю. Эта беготня с рытьём продолжалась, пока Дуся не выбилась из сил. Тогда, жалобно проскрежетав, она поплелась в сарай. "Что же это было такое?" - озадаченно думал Артём, наблюдая, как Дуся заходит в клетку и ложится на пол. Он подошёл и присел рядом с ней на корточки. Дуся вздохнула и закрыла глаз. Вскоре она уснула. Какое-то время Артём смотрел, как она тихо посапывает, раскинув гребёнки в стороны. "Наверное, не стоило отдавать ей сразу весь плод... столько калорий... возможно, она просто переела... Особенно, если учесть, что люди давно уже отучили лихопруток питаться так, как было задумано Трелонской природой..." Он встал и вышел, оставив дверь открытой.
Ночи Дуся обычно проводила на улице, а с рассветом возвращалась в клетку, где Артём и запирал её, уходя на работу.
Но этим утром Дуси в сарае не было. Артём нашёл её во дворе, возле забора. Она лежала на боку, и с ней явно было что-то не так. Увидев человека, лихопрутка приподняла голову, и Артём заметил, как блеснули на её морде мокрые дорожки.
Он опустился возле неё на колени, и Дуся тихо, жалобно заскрежетала, уткнувшись носом ему в ноги. Она дышала мелко и прерывисто.
"Ну, что, выявил связь?
– зло подумал Артём, гладя лихопрутку по сухой и горячей спине.
– Похоже, ты её просто отравил! Предложил райское лакомство, называется! Тебе это ничего не напоминает? Ты ведь уже как-то предлагал рай, помнишь?.. Такую связь ты искал?.."
"Нет!!
– Он рывком поднялся и мотнул головой, решительно прогоняя эти жестокие и пустые, уводящие в глухую безысходность, мысли.
– Нет! Не мог я отравить Дусю! Эти плоды лихопрутки ели всегда! Они до сих пор приходят к рощам и пытаются туда проникнуть, чтобы..."
И вдруг его словно током ударило. Ах, чёрт! Так вот что вчера пыталась найти Дуся!
"Лихопрутки должны жить в рощах Золотых деревьев!
– осенило Артёма.
– Они не просто приходили есть плоды, они - часть системы! Вот она, связь! Каждая лихопрутка связана со своей рощей! Не зря у Дуси это пятно! Сад Мискинса, мой сад! Только там есть то, что ей нужно! Проклятье, какой же я идиот!!"
Он подхватил Дусю на руки и бросился к гаражу, пристроенному позади дома.
Видавший виды внедорожник завёлся, как всегда, не сразу. Наконец, мотор прочихался и, громыхая на кочках, машина выехала из двора.
– Ну, давай же, ржавый драндулет!
– вскричал Артём, ударяя по газам.
– Покажи, на что ты ещё способен!!!
* * *
Восходы на Трелоне были долгими. Огромное розовато-жёлтое светило медленно поднималось над горизонтом, заливая сад косыми лучами.