Время синтеза
Шрифт:
Артём остановился возле высокого, молодого дерева, набравшего первые тёмно-сиреневые бутоны, похожие на крепко сжатые кулаки. Рядом росли деревья постарше, уже увешанные большими, блестящими на солнце плодами. Да, ему есть, что показать Ясуси Таканори. Роща простиралась на километры, и Артём встал сегодня пораньше, чтобы успеть выбрать не слишком длинный и наиболее впечатляющий маршрут, по которому он проведёт Таканори. Владелец крупнейшей корпорации, занимавшейся торговлей продуктами питания, изъявил желание перед подписанием контракта лично посмотреть один из садов. Видимо, обязуясь закупать плоды исключительно у Артёма Громова, Таканори хотел убедиться, что тот сможет обеспечить должные объёмы поставок.
Артём двинулся
Артём до сих пор помнил каждый миг того замечательного утра.
Дожди на Трелоне случались не часто, но той ночью, десять лет назад, шёл настоящий ливень, и Артём почти не спал, слушая непрерывный стук капель, а едва рассвело, отправился в рощу. Весь сад блестел от влаги, крупные кожистые листья и плоды так сияли на солнце, что казались и вправду золотыми.
Росток он заметил сразу, ещё издали. Вот уже несколько дней Артём с пристальным вниманием следил за этим местом у самого слабого дерева, потерявшего почти все плодоносные ветви. Неделю назад Дуся закопала тут ядро. То самое, что проглотила тогда, в сарае. Ядро благополучно вышло из неё естественным образом после того, как она из последних сил доползла до дерева и, воткнув щупальце в нарост на стволе, выпила скопившийся там сок. Как только нарост сморщился и отвалился, Дуся принялась копать. Она была так слаба, что еле возила гребёнками по земле, но с задачей всё-таки справилась. Ядро упало в ямку, вырытую среди переплетения корней...
Теперь Дуся стала совсем старой и уже не выходит из вольера, где целыми днями лежит на солнышке, наблюдая, как резвится многочисленный молодняк.
Когда Артём вышел из сада и направился к административному зданию, до начала рабочего дня оставалось ещё полчаса.
– Здравствуйте, Артём Валентинович!
– его помощница уже сидела за своим рабочим столом.
– Здравствуй, Ливия, хорошо, что ты здесь.
– Стараюсь. Хотя раньше вас всё равно невозможно явиться, - улыбнулась Ливия Марко.
– Сделать вам кофе?
– Сделай. И не забудь, - Артём взглянул на часы, - через сорок пять минут я должен вылететь в космопорт встречать Ясуси Таканори.
– Разумеется. Я только что всё проверила. Флаер готов. Пилот ждёт.
Фливийский лес
"Вот и всё, - подумала Лидия, глядя, как тает в небе огненный след, оставленный кораблём инспектора, - теперь Ёсио официально признан погибшим". Ей захотелось плакать, но слёзы не шли, только веки болели и чесались. Лидия поднесла руку к лицу, и пальцы беспомощно стукнули в прозрачное забрало шлема. Невозможно потереть глаза, если на тебе защитный костюм. Лидия вздохнула, продолжая смотреть на небо. Большой оранжевый диск Тускана медленно клонился к горизонту, заливая окрестности красновато-золотистым светом. На Фливию опускались розовые, тягучие сумерки.
На плечо Лидии мягко легла рука. Женщина обернулась.
– Я провожу тебя, Лида.
– Лицо мужчины было спокойным, но в глубине глаз жила та же боль, что и у неё. Боль утраты.
– Иди, я догоню.
– Лидии совсем не хотелось никуда идти и вообще двигаться... Даже говорить было тяжело.
– Нет, - сказал мужчина.
– Ты знаешь правила.
"Правила...
– Лидия опустила взгляд в землю и медленно побрела в сторону купола.
– Ёсио знал их не хуже других. Только не помогло ему это... увлекался он очень... работа... любимое дело... были для него важнее каких-то там правил. Сто раз он их нарушал... Наверное потому, что никто не смог понять его по-настоящему. Это мы виноваты, что его больше нет..."
Ёсио был ксенобиологом и животных обожал до страсти. К любой инопланетной твари умел найти подход и войти в доверие. А вот с людьми отношения как-то не складывались. Сорок лет, а нет ни семьи, ни любимой девушки. Конечно, он постоянно мотался по галактике, нигде не задерживаясь надолго, но с другой стороны, похоже, Ёсио сам не слишком хотел с кем-то сближаться, и вместо голограмм близких людей комнату биолога украшали изображения забавных зверьков с разных планет.
Теперь эти снимки лежали в небольшом контейнере вместе с другими личными вещами биолога. Их было немного: плеер с любимыми записями, шахматный комплект с крохотными пластмассовыми фигурками, дымчато-серебристый кристалл с Угарды, внутри которого навеки застыло большеглазое крылатое насекомое...
Здесь, на Фливии, биолог держался особняком, но относился ко всем ровно и с уважением, так что неприязни к нему никто не испытывал, правда, и сойтись с ним никто, кроме Лидии, не пытался. Ей нравился Ёсио, нравилось слушать, как он увлекательно и вдохновенно рассказывает о диковинных обитателях других миров. У Лидии всегда получалось его разговорить... пока не случилась эта история с паутинником.
Паутинники были рослыми зверюгами, страшными и неприятными на вид. Они напоминали огромных кенгуру, потому что стояли на сильных задних ногах, опираясь на мощный хвост. Но на этом сходство с симпатичными земными сумчатыми заканчивалось. Туловище паутинника покрывали круглые наросты, из которых пучками торчали длинные жёсткие щетинки. Сверху на щетинках висели тонкие полупрозрачные нити. Они тянулись от одного пучка к другому и плотно окутывали зверя, образуя замысловатые переплетения, похожие на паутину. Из этого белёсого облака торчали мокро блестящее, вытянутое рыло и маленькие передние лапки, жутковато напоминавшие человеческие руки.
Паутинники всегда держались подальше от людей, но в тот день один из них вдруг вышел из леса и направился прямиком к куполу. Зверь двигался медленно, но, несмотря на солидный вес, легко и бесшумно. Вытянутый стрелой хвост равномерно покачивался из стороны в сторону, задние ноги мягко ступали по земле, паутинное облако подрагивало, искрясь и поблескивая на солнце.
Геологи Имре и Дана неторопливо шли к станции, о чём-то беседуя. Беседа быстро переросла в бурный спор, Дана забежала вперед Имре и развернулась к нему лицом, оживлённо жестикулируя и яростно доказывая свою точку зрения, да так и застыла с нелепо расставленными руками и выпученными глазами, позабыв, о чём говорила. Имре резко обернулся, рука его скользнула к правому бедру, нащупывая кобуру. Паутинник был уже метрах в десяти и продолжал двигаться вперёд, вытянув длинное рыло к людям. Внезапно он поднял передние лапы вверх, приоткрыл пасть и издал громкий протяжный свист. Внешний люк станции открылся, и оттуда с криком "Не трога-а-ать!!!" выскочил Ёсио. Но было поздно: зверь, с дымящейся дырой в шее, рухнул на землю.
Ёсио подбежал к мёртвому зверю и опустился рядом с ним на колени. Ветер колыхал белёсое облако, неожиданно легко отрывая паутину от щетинок. Клоки спутанных нитей подхватывались воздушным потоком и уносились прочь. Имре и Дана подошли к биологу.
– Зачем?
– спросил Ёсио, не поднимая головы.
– Он хотел напасть на нас, - ответил Имре, убирая пистолет в кобуру.
– Ой! Смотри, он жив?
– воскликнула Дана.
Туша зверя шевелилась. Вся паутина уже разлетелась, открыв серую, сплошь в крупных бородавках, шкуру существа. Кожа на его боках вспучивалась и опадала, так что сперва и правда казалось, что животное дышит, пока не стали лопаться бородавки, и из них не полезли наружу розовые прозрачные змейки. Их маленькие круглые головки были увенчаны пучками щетинок, тех самых, что раньше торчали из кожи зверя, поддерживая паутинное облако.