Время синтеза
Шрифт:
– Так вот почему, - вклинился я в её рассказ, - они стали звонить в 501, когда мы восстанавливали Фёдора!
– Очевидно, заинтересовались внеплановой работой аппаратуры, - согласилась Саша.
– А после того, как тебе удалось восстановиться и уйти, они удвоили усилия по борьбе с синтезатами. Из внутренней переписки видно, что спецы Центра с утра до вечера занимаются разработкой методов противодействия Антисплиту-2.
– И как, преуспели?
– Пока нет, но дело, судя по всему, продвигается, и скоро они получат, что хотят.
– Производство АС-2 уже запущено. Надеюсь, мы сработаем
– Насчёт Орловой пока не дёргайся. Я изучала протоколы субатория. У нас в запасе ещё несколько дней. Проверка глубины синтеза - это самое первое мероприятие, делается в три-четыре приёма в течение пары суток. Потом будут разрабатывать программу для процедуры расщепления, тянуть инфу, и только после готовить к НП-процедурам. Время есть, поверь мне.
– Она отошла от парапета, я развернулся к ней лицом. Саша прищурилась и склонила голову на бок.
– Ускорь производство АС-2, и он будет готов раньше, чем расщепят Орлову.
– Хорошо.
– Я верил ей, верил, как всегда.
– Техническую часть я уже обеспечил, теперь дело за людьми. Надо, чтобы они снова загорелись! Воодушевились и безоговорочно поверили в успех. Тогда они станут работать вдесятеро интенсивней. В тот раз мы с тобой выпустили пульс нашего движения из рук, и тем я подвёл всех синтезатов. Я вынужден был отойти, мне пришлось... Мы должны всё объяснить своим людям, нужно снова их поднять, обратиться к каждому разуму, зажечь каждую душу!
– Я сжал Сашины плечи и рывком приблизил её к себе.
– Ты готова?
– Да, - выдохнула она, почти касаясь моих губ.
Я поцеловал её, и всё вокруг нас разом рухнуло, оседая бесплотной пылью и превращаясь в ничто.
Спустя мгновение в центре этого ничто возникло новое существо, и вокруг стал вновь появляться мир, приобретая иные краски.
Через минуту человек с миллионом лиц вышел в эфир.
9
– Икс вернулся!!!
– Ура! Он снова в эфире!
– Не Икс, а Феникс!!
– Мы победим!!!
Прошло всего минут двадцать после первой речи Икса, а излюбленные инфоплацы синтезатов буквально взорвались ликованием. Люди снова верили в успех, словно и не было провала акции, арестов и жертв вторичного расщепления с обрезанным сознанием...
Три дня пролетели как один. Я почти не спал, круглосуточно занимаясь подготовкой акции распыления.
– Гаврюхин попался, - где-то в середине этой сумасшедшей гонки сообщила Саша.
– Идёт его сканирование в субатории.
– Вот же старый дуралей! "Я всё сделаю сам!" Тоже мне, агент разведки, фрики его разукрась!
– огорчился я.
– Одно радует: с ним точно ничего не успеют сделать, раз Орлову до сих пор не расщепили.
Производство АС-2 шло ускоренными темпами, я следил за процессом, решая то и дело возникавшие проблемы то от лица Фёдора, то от Макса, то сливаясь с Сашей, чтобы обрести возможности Икса.
Объединение с Сашей отличалось от синтеза субов. Я не получал в своё распоряжение её сознание, но мои способности многократно усиливались. Увеличенная до невероятных размеров память, многократно возросшая скорость восприятия и обработки информации, мгновенная генерация идей и ещё сто преимуществ перед обычным человеком, но самое прекрасное было не в этом.
Тот, кому случалось изучать какую-либо глобальную проблему, слишком комплексную и сложную, чтобы прийти к однозначному выводу, поймёт то чувство, когда после бесконечных раздумий и изучения материала с разных сторон, кажется, что ещё немного, и будет озарение, когда ты, наконец, поймёшь центральный, ключевой момент, который объяснит сразу всё. Это чувство упорно преследует во время дальнейшей работы, когда находятся нужные решения для конкретных моментов, когда многое удаётся осмыслить и решения применить на практике, но тот момент глобальной ясности, который вроде бы вот-вот должен случиться, остаётся неуловимым, ускользая снова и снова.
Так вот, самое прекрасное во время слияния с Сашей было в том, что эта глобальная ясность реально наступала. А вместе с ней приходила и эйфория от осознания безграничности своих возможностей.
Если бы моя подружка не держала процесс под контролем, я бы, наверное, никогда от неё не отлепился. Так и сидел бы с приросшими к голове нейками, плюнув на всё остальное. Но Саша жёстко ограничивала время нашего слияния, объявляя его вынужденной и временной мерой, вредной для нас обоих. "Ты должен оставаться человеком, иначе всё, что ты делаешь, потеряет смысл, а все, кого ты воодушевляешь на подвиги, будут жестоко обмануты". Это её заявление хотелось оспорить, но Саша уходила от подобных дискуссий, считая, что в такой напряжённый момент глупо тратить время на болтовню.
10
– Беда!
– выпалила Саша, едва я ответил на вызов мобильного кома.
– Средство против АС-2 прямо сейчас собираются испытывать! Спецы между собой называют его Противаэсом.
– Ну и что? Даже если испытания пройдут успешно, они не успеют его применить до акции! Через полчаса все наши будут на местах. Я еду в Цев!
– Остановись, пожалуйста, - сказала Саша, и было в её голосе что-то такое, что заставило меня мгновенно увести "Шмель" в тень показавшегося справа впереди заброшенного здания.
Я запарковал аэромаш и развернул мобикомский виртэк. На нём сразу возникло Сашино лицо. Серьёзный взгляд, рыжие волосы, серые глаза - вроде всё как всегда, и всё же трудно объяснить из-за чего именно, но мне не нравилось, как она выглядит.
– В чём дело?
– спросил я.
– Это я виновата, я должна была отследить, что испытание будет проведено сегодня, сейчас!
– Чёрт, да почему тебя так волнует это испытание? АС-2 будет распылён уже через полчаса! Кому они успеют ввести своё фриканутое средство?!
– Орловой. Средство испытают на ней.
Видно, лицо у меня сделалось такое, что Саша предпочла повернуться ко мне в профиль.
– Они собирались это сделать через два дня, но внезапно планы изменились. Почему не знаю, утечки инфы по акции вроде нет, может, просто побоялись не успеть? Прости, я должна была учесть такую вероятность! Противаэс гораздо жёстче и опаснее всех средств, что применялись до этого.
– Скажи мне, в каком месте она находится!
– проорал я, выключая виртэк и нахлобучивая шлем.
– Я еду!