Время смелых желаний
Шрифт:
– А я и не знала, что у тебя есть сводная сестра.
Алистер едва заметно вздрогнул.
– Гарриет только что появилась в моей жизни. Ее мать сбежала от нашего отца с другим мужчиной.
– А сколько ей лет?
– Шестнадцать.
В этом самом возрасте мать Клементины закрутила с отцом Алистера страстный роман, который вдребезги разбил брак его родителей. Клементина слишком хорошо помнила то чувство, когда тебя отодвинули в сторону, сбросили, как балласт. С тех пор она относилась
Более чем неприятное зрелище.
– Так почему твой отец за ней не присмотрит вместо тебя?
– Я присматриваю за ней, потому что у отца есть дела поважнее. Это очевидно.
– Знаешь, я не хотела бы, конечно, чтобы мои слова завели тебя в тупик, но я понятия не имею, где твоя сводная сестра и чем она занимается.
– Ты серьезно говоришь мне, что понятия не имела об их сговоре? Вообще ничего не знала?
Клементина медленно покачала головой:
– Ничего. Совсем ничего.
Он всматривался в глубину ее глаз, будто светил лучом поискового прожектора, пытаясь отыскать нечто, спрятанное в темноте. Никто еще не смотрел на нее так долго, словно хотел разобрать неприступную защитную стену. Но затем он презрительно хмыкнул:
– Я не верю тебе ни капли.
Клементина распрямила плечи и взглянула на него резко, будто ударила плетью.
– Ты утверждаешь, что я вру?
Алистер ухмыльнулся:
– Ты бы не сказала правду, даже если бы мы вдвоем застряли в лифте.
Клементина отнюдь не была жестока, хотя в жизни ей попадалось мало хороших людей. Но прямо сейчас ей хотелось лишь одного – поднять руку и залепить хорошую пощечину по его впалой, покрытой щетиной щеке. И не одной рукой, а обеими, лучше даже кулаками, а еще лучше с кастетом, размером с кувалду. А потом она ударит его по ноге ботами с железными вставками. И с огромными острыми шпорами, которые будут похожи на морские звезды. Она вонзит ногти в его лицо и расцарапает его щеки.
Как Алистер посмел сомневаться в ее искренности? Огромной ошибкой в ее жизни было то, что она всегда говорила правду.
– Если ты не уйдешь в течение пяти секунд, я вызову полицию.
Глаза Алистера потемнели от гнева.
– Вперед, вызывай. Как раз мне их звать не потребуется из-за угнанной машины. Кстати, той самой машины, на которой сейчас где-то разъезжает по Европе твой брат.
Неужели это правда? Как Джеми мог с ней такое сделать? Алистер это дело так не оставит. Он богат, силен и лишен жалости. Он ни перед чем не остановится, чтобы достичь своей цели.
Его целью на этот раз была месть.
Джеми попадет в суд. Клементина не сможет оплатить ему нормального адвоката, и ее брат закончит дни в тюрьме, среди таких же ужасных людей, как его отец. Или даже хуже… чем ее отец.
Она быстро облизнула пересохшие губы.
– Откуда ты знаешь, что Джеми… уехал на твоей машине?
Взгляд Алистера уперся в ее глаза.
– Он не уехал на моей машине, он ее угнал.
– Возможно, твоя сводная сестра разрешила. Может, она ему и ключи отдала. Может быть, она даже сказала, что ты дал согласие, подбила его на это.
– Ты себя слышала? Ты, конечно, пытаешься приукрасить эту историю, но пойми одно: твой брат – вор, он угнал мою машину и украл большую сумму денег.
– Сколько?
– Не твое дело.
– Ты прав. Не мое. В любом случае какой чокнутый станет оставлять крупные суммы денег без присмотра? Банки разве не для этого сделали?
Клементина произнесла это, чтобы снова почувствовать землю под ногами. Голова у нее кружилась. Ей нужно найти Джеми.
Алистер втянул воздух носом.
– Я хочу вернуть свои деньги. Все до последнего пенни. И если с моей машиной что-то не так, я хочу, чтобы ремонт был оплачен.
– Интересно, но неудивительно, что ты гораздо больше думаешь о деньгах и вещах, чем о благополучии сводной сестры, – произнесла Клементина.
Его глаза гневно сверкнули.
– А это уже твоя забота.
Что-то глухо ухнуло вниз внутри у девушки, как будто книга упала с полки, и, судя по тяжести, это была не одна книга, а целых три.
– Как же это?
– Ты мне поможешь выследить ее.
– Я с тобой никуда не пойду.
На его лице была написана неумолимая решимость. Он достал телефон и продемонстрировал ей.
– Один звонок в полицию, и твой брат окажется за решеткой, не успеешь ты и глазом моргнуть.
Клементина сглотнула. Дела были плохи. Плохи с большой буквы «П», жирными буквами.
– Ты что, шантажируешь меня?
В эти слова она вложила все отвращение, какое смогла.
И снова эта усмешка на его лице. И как дразнили его глаза, в которых читалось, что он заставит ее делать все, что захочет.
– Я предпочитаю другую формулировку: например, я заманил тебя в свою компанию.
– Да я лучше неделю проведу в одном бассейне с тигровой акулой.
– Сколько времени тебе нужно, чтобы закрыть магазин?
Клементина всплеснула руками:
– Ты что, не слышал? Я никуда с тобой не пойду.
Его взгляд расслабленно блуждал по комнате, по книжным полкам, длинным рядам книг, по их древним и ветхим корешкам, коробкам на полу, которые недавно только привезли из какого-то разваливающегося поместья.
– Сколько ты уже здесь работаешь?
– Два года.
– А где ты до этого работала?