Шрифт:
His Mistress for a Week
«Время смелых желаний»
Глава 1
Клементина стояла на коленях, вся в пыли и паутине, когда в магазин вошел он. Она поняла, что это был именно мужчина, потому что годами слушала, как сомнительные дружки ее матери приходили и уходили по ночам, так волей-неволей любой станет специалистом по походке. Очень и очень многое можно рассказать о человеке, вслушавшись в звук его шагов.
Этот человек шел твердо и явно имел определенную цель. Его походка говорила о том, что ему лучше не попадаться на пути, потому что у него очень серьезное дело. Девушка
«Он не узнает тебя. Ты очень сильно изменилась». Самовнушение не работало, ведь Клементина понимала, что, хотя она и избавилась от лишнего веса, вылечила кожу, научилась ухаживать за волосами и укладывать их, где-то внутри она все еще была шестнадцатилетней неуклюжей и нескладной толстушкой.
Клементина поднялась и отряхнула пыль с ладоней о черные брюки.
– Я могу вам помочь?
Еще она сумела избавиться от северного акцента. Но ее мнение о некоторых людях не изменилось. На душе по-прежнему было тяжело.
Алистер Хоторн посмотрел на нее сверху вниз. Он всегда смотрел на нее сверху вниз, в прямом и переносном смысле. Мужчина был ростом шесть футов четыре дюйма.
– Где твой брат?
Диалог начался, и ничего сверхъестественного не произошло. Дружеских ноток в его голосе не прозвучало. Клементина не ждала, что мужчина заговорит с ней, как с другом. Только не после того случая в спальне. Что же было там, в прошлом? Когда-то она безмолвно скользнула в комнату, чтобы спрятаться после унизительного свидания во время школьной вечеринки. Это была та самая комната, в которой Алистер жил, когда был ребенком, и единственное тихое место во всем доме, а еще там была отдельная ванная, которой никто не пользовался. Там она пыталась прийти в себя после того, как самоуверенный мальчишка решил переспать с «жирной теткой».
Она ничего этого не объяснила Алистеру. Он не дал ей ни малейшего шанса.
– Ты – такая же проститутка, как и твоя мать.
Эти слова до сих пор причиняли ей боль. Никто и никогда с ней так не разговаривал, даже мерзкие дружки ее матери. Слова Алистера раскаленным железом выжгли клеймо в ее душе.
– Почему ты интересуешься, куда ушел Джеми? – спросила Клементина, пытаясь не отвлекаться на его внешний вид, его аромат. Алистер стоял в двух шагах от нее, и тем не менее она могла уловить интригующие нотки цитруса.
Его лицо словно перекосило.
– Не надо здесь изображать невинность. Я знаю, что вы все несколько недель назад сговорились.
Клементина удивленно приподняла бровь:
– Что случилось?
– Моя сводная сестра, Гарриет, сбежала с твоим братом.
Клементина от удивления широко открыла рот. Как такое могло произойти? Когда это Джеми начал общаться с кем бы то ни было, кто имеет хотя бы какое-то отношение к Алистеру? Катастрофа.
– Что?!
В глазах Алистера мелькнуло пренебрежение.
– Отлично изображаешь удивление, но тебе меня не одурачить. Я отсюда не уйду, пока ты не скажешь, где они.
Клементина посмотрела на его перекрещенные на груди руки, на широко расставленные ноги. Не следовало ей разглядывать его ноги. Даже брюки «Том Форд» не скрывали его спортивные сильные бедра, и ей стоило сейчас же перестать рисовать в воображении картины того, как их ноги сплетаются в порыве страсти.
Все это было довольно странно, ведь Клементина редко думала о сексе. Тот факт, что она выросла с мамашей, которая устраивала оргии, пока другие мамочки собирали соседей на презентациях цветной посуды фирмы «Таппервер», значительно сократил интерес к этой теме. Не говоря уже о постыдном случае в шестнадцать лет, который зародил ненависть к собственному телу.
Она решила перевести взгляд на его губы. Ах! Эта ошибка была еще более фатальной, чем предыдущая. Его твердые, как мрамор, губы были сжаты в нитку так крепко, что между ними нельзя было просунуть лист тончайшей бумаги.
Глаза?
О боже, его глаза. Глаза, которые только что казались голубыми, а уже в следующую секунду становились серыми, в них таились снег и лед, вился дым и клубились тени.
– И что же?
Вопрос Алистера разорвал тишину, заставив Клементину подпрыгнуть, как будто он кольнул ее чем-то острым. Она прошла долгий и сложный путь, чтобы перестать бояться людей, в особенности мужчин. Сильных мужчин, которые думали, что могут обращаться с ней, как с мусором. Мужчин, которые проводили с ней ночи, потому что она была толстой, чтобы потом посмеяться над этим с друзьями. Клементина вздернула подбородок, изо всех сил стараясь игнорировать влечение.
– Тогда, значит, ты здесь надолго. Потому что я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь.
Его губы снова сжались и побелели. Клементина с удивлением поняла, что никогда не видела его улыбки. Ни единого раза. У него не было особенно поводов улыбаться и тогда, десять лет назад, когда его мать была неизлечимо больна, а отец бегал на свидания с другой женщиной, пока жене делали химиотерапию. Свидания с матерью Клементины. Какая мерзость!
– Он с тобой живет, да? – спросил Алистер.
Клементина не подумала, что правильно было бы признаться, что она не видела Джеми большую часть недели. Он не отвечал на сообщения и не перезвонил ни на один из пропущенных. Может быть, потому, что у него не было денег на телефоне. Опять. Однако это также могло означать, что он не желал, чтобы сестра вмешивалась в его жизнь.
– Кажется, ты в курсе того, как и с кем я живу, – сказала она, – ты что, следишь за всеми покинутыми детишками своего отца?
– Скажи мне, где твой брат.
Клементина усмехнулась:
– Кажется, ты сильно напряжен, Алистер. Не все складывается как надо, да? Что стало не так с девчонками в Лондоне, а? Я слышала, от них все нервные скучные трудоголики просто взбесились.
Злые искры блеснули в глубине его глаз. Рот сжался еще сильнее.
– А ты все такая же язвительная дикая кошка, какой была, хотя и стала чуть лучше выглядеть.
Чуть лучше? Что это он имел в виду? Клементина приложила огромные усилия, чтобы выглядеть прекрасно. Естественно, она могла бы казаться еще симпатичнее, если бы оделась во что-нибудь праздничное, но теперь ей нужно было экономить – не только на еду и жилье, а еще и на залог за брата. Клементина не позволяла сводному брату полностью разрушить свою жизнь, выбрав ту же самую преступную дорожку, что и его мерзавец отец. Не то чтобы ее собственным отцом стоило бы гордиться. Она говорила всем, что отец умер, чтобы не объяснять, почему он прогуливался где-то по тюремному двору одной из британских колоний строгого режима.