Время святого равноапостольного князя Владимира Красное Солнышко. События и люди

О святом равноапостольном князе Владимире написано уже немало книг. Практически нет книг о Киевской Руси, где бы он не упоминался. Крещение князя и крещение Руси не раз становились предметом изучения как светских, так и церковных историков. Казалось бы, привлечены данные всех возможных наук, чтобы понять эти ключевые в нашей истории события, исчерпаны сравнительно немногочисленные источники. Об этом событии думали лучшие умы России, его исследовали самые выдающиеся историки. И тем не менее, каждая новая книга о князе Владимире привлекает всеобщее внимание – столь уж значимыми и, в то же время, неоднозначными были результаты деятельности святого князя в истории нашей страны.

Предлагаемая читателю книга известного петербургского историка Ю. А. Соколова замечательна не только тем, что посвящена ключевой фигуре в отечественной истории. Ее основное отличие – это особый

стиль мышления, делающий оригинальным всё, написанное данным автором. Его метод – это максимально геополитически и психологически достоверное воссоздание эпохи и характеров действующих лиц в исторической драматургии. Ю. А. Соколов пытается понять мотивацию и обстоятельства каждого поступка своих героев, «соткать» из их личностных особенностей и исторических закономерностей, событий и описаний, сравнений и обобщений единое «полотно» исторического сюжета. Такой подход позволяет увидеть жизнь людей в истории, а не какие-то абстрактные социально-политические и социально-экономические процессы. В результате читатель имеет возможность не просто прикоснуться к живой истории, к ожившим героям прошлого, но и восхититься эпическим характером как самих участников исторической драмы, так и написанной автором «словесной картины».

Работая над книгой, Ю. А. Соколов вынужден был касаться множества параллельных сюжетов и проблем. Выделяя закономерности и описывая типажи, нащупывая особенности и выявляя причинно-следственные связи, он часто приходил к неожиданным объяснениям и нетипичному прочтению отдельных исторических сюжетов. Все эти особенности делают книгу Ю. А. Соколова интересной не только для широкого читателя, но и для специалистов по истории Отечества.

Протоиерей Константин Александрович Костромин, кандидат исторических наук, кандидат богословия

В самый зенит лета 1015 года умер великий князь Киевский и всей Руси Владимир Святославич. Как сообщает Нестор в своей летописи [1] , кончина произошла в Берестове, княжеской резиденции, что под стольным градом. Кончине великого князя предшествовала болезнь, очевидно непродолжительная. Завершение пути того, кто войдет в историю под удивительным прозванием «Красное Солнышко», кого православные народы будут помнить и почитать как «Равноапостольного», выдалось в непростое время, и последние дни Владимира Святославича никак нельзя назвать мирными. Русские летописи не слишком щедры на подробности, но даже они рисуют лето 1015 года так, что впору говорить о тяжелом политическом кризисе, разразившемся в Киевской Руси.

Еще в прошедшем году Ярослав, четыре года как посаженный отцом править в далеком Новгороде, поднял мятеж и намеревался отделить северные земли Руси от Киева. Владимир Святославич начал готовиться к походу на Новгород. В разгар подготовки похода, почуяв возможность использовать внутренние проблемы огромной Киевской державы, на русские пределы напали печенеги. На этот вызов нельзя было не ответить. Однако считая сепаратизм Ярослава и новгородцев угрозой для государства более серьезной (и Владимиру ли было этого не знать, ведь сам он пришел во власть тридцать пять лет тому назад именно в Новгороде, подняв мятеж против своего старшего брата Ярополка), великий князь лишь приостановил подготовку к походу на север. Против печенежских ханов он отправил дружину во главе с тем, кого видел своим наследником – князем Ростовским Борисом, сыном Владимира Святославича от византийской царевны Анны. Оставшийся без дружины Киев был захвачен князем Святополком Ярополковичем, приемным сыном великого князя.

Мятежи тридцатисемилетнего Ярослава в Новгороде и тридцатипятилетнего Святополка [2] в Киеве имели, конечно, одну причину – проблему наследства верховной власти в Киевской Руси. Владимир Святославич старел, дни его шли к закату, обострялся вопрос о преемстве. Эта проблема была тем более непроста, поскольку, во-первых, никакого закона о престолонаследии на Руси не было, а сложившиеся традиции имели весьма широкое толкование, а во-вторых, Владимир Святославич был любвеобилен и до Крещения имел множество жен и наложниц, одаривших его большим числом детей, в том числе и сыновей. Летописи сохраняют имена либо восьми, либо девяти Владимировичей, живших в 1015 году, и, очевидно, это отнюдь не все из сыновей великого князя. Но, конечно, далеко не все обладали необходимыми для борьбы за власть амбициями, опытом и возможностями – большая часть их довольствовалась своими уделами, и активность свою они могли проявить лишь в поддержке того или иного претендента. Реальными же претендентами на власть в Киеве были три сына Владимира: Ярослав, Святополк и Борис.

Ярослав считал именно себя, как старшего из всех сыновей великого князя, наиболее законным и естественным преемником своего отца. Он до Новгорода более двадцати лет княжил в Ростове, был опытен, хладнокровен, искусен в политике. Проницательный ум сочетался в нем с расчетливостью, волей и огромным властолюбием. Не случайно его опасался даже его собственный отец. Несомненно, по дарованиям Ярослав, которому суждено войти в историю с прозванием «Мудрый», был более всего приспособлен к роли верховного правителя Киевской Руси.

Святополк хоть и не был родным сыном, но полагал именно свои права на киевский «Золотой стол» более обоснованными, ибо его отец, погибший во время усобицы 980 года, Ярополк Святославич, был старшим братом утвердившегося в Киеве Владимира. С восьми лет княжил он в Турове, и поскольку в историю он войдет «Окаянным», то рано сформировавшаяся традиция будет всячески подчеркивать враждебные отношения Святополка со своим приемным отцом. Но отношения их вовсе не были столь однозначны. Святополк часто и достойно выполнял многочисленные поручения великого князя. Его амбиции были велики, но способности к мышлению стратегическому у него не имелось – он легко поддавался настроению и внешнему влиянию, был скорее «ведомым», чем «лидером».

Борис был более всех любим Владимиром Святославичем. Надо полагать, что его образ в некоторой мере идеализирован, в том числе и потому, что он, наряду с братом своим Глебом, обретет статус первого святого на Руси. Но, очевидно, для такой идеализации в характере Бориса Владимировича имелись основания. Формально сменив на Ростовской земле в 1010 году отъехавшего в Новгород Ярослава, Борис почти все время пребывал близ отца в Киеве. Владимир Святославич не скрывал, что именно ему намерен передать верховную власть на Руси. Причиной этому была отнюдь не только личная привязанность стареющего правителя. Борис был сыном Анны [3] , что к времени разгорающейся борьбы за власть уже четыре года как была погребена в киевской «Десятинной» церкви Пресвятой Богородицы.

Анна в русских летописях именуется не «княгиней», а «царицей», что подчеркивало ее особый статус в клане Рюриковичей, так как она была младшей дочерью незадачливого и легкомысленного византийского императора Романа II и коварной Феофано. Следовательно, Анна была с одной стороны – племянницей крестного отца святой равноапостольно княгини Ольги, известного своей ученостью и высокомерностью императора Константина VII Порфирогенета, а с другой стороны – родной сестрой сразу двух византийских императоров-соправителей, грозного охранителя империи и Православия Василия II Булгароктона [4] и неспособного к бремени власти, хотя и весьма злобного Константина VIII. Главное же, Анна Романовна была «кровь от крови» и «плоть от плоти» великой Македонской династии, утвердившейся в Византии еще в 886 году (т. е. почти одновременно с объединением восточнославянских племен в Древнерусское государство с центром в Киеве [5] ) и, следовательно, сыновья ее от Владимира: князья Борис Ростовский и Глеб Муромский, – также были частью этой династии.