Время талых снегов
Шрифт:
Капитан с Заборовым вынырнули из зарослей с юга, откуда Гомозков их не ждал. Вымокшие до нитки, словно их окунали в глубокую воду, Стриженой и Заборов привалились к крайнему стожку, давая отдых натруженным ногам, и не спеша закурили, первым капитан, потом солдат.
Стриженой выслушал доклад Гомозкова, недовольно нахмурился, узнав о ранении Мушкета, и подошел к лежащему на боку нарушителю.
— «Мальборо», говоришь, и коньяк?.. На пикник собирался. И заметь, Гомозков, погоду для этого выбрал подходящую. «Лошадка», что и говорить, мощная. И все же не поверили «там», что при крайней необходимости человек этот воспользуется ампулами с цианом, подстраховались ровно настолько, чтобы дать «второму» уйти, а «носильщику» наследить...
— Выходит, «рядовой» тут лежит, «генерал» ушел, — вставил Гомозков.
— Выходит так, Глеб. Отряд поднят по тревоге дружинники тоже не спят.
Капитан аккуратно спрятал окурок в- портсигар.
— Куда ж ему деваться?
— Возьмем, товарищ капитан, — улыбнулся Гомозков. — Вот только дождь некстати.
ГОМОЗКОВ
Дождь размыл контрольно-следовую полосу до стыка с соседней заставой. В низинах стояли огромные лужи, и ни о каком прочтении следа не могло быть и речи. В двух местах дикие свиньи так вспахали полосу, что даже Гомозков только развел руками, глядя на глинистое месиво. Отрядный следопыт Тарас Карун с собакой Найдой метался вдоль КСП, поглядывая на высокое начальство с опаской, но все это были дежурные пустые хлопоты. Собака, как и предполагалось, след не взяла.
Офицеры из отряда во главе с начальником штаба подполковником Шуховым поглядывали на Гомозкова, ожидали, что скажет лучший следопыт. Они прошли пешком весь участок, подолгу ждали, пока сержант колдовал над мало-мальским отпечатком на залитой водой КСП. То он долго измерял и исследовал лунку, образовавшуюся на самой середине полосы, то уходил немного в тыл и просил Каруна поработать с Найдой. Гомозков едва не стер колени, ползая вдоль размытой ручьями, побитой косыми сильными струями дождя КСП.
Он двигался впереди группы, чтобы видеть дозорную тропу чистой, незатоптанной, и остро чувствовал отсутствие Мушкета. Нет ничего хуже слепого поиска. Гомозков не верил в обратный прорыв. Предчувствие подсказывало ему, что «второй» где-то рядом, затаился и ждет, пока затихнет шум, поднятый дерзким нарушением.
А шуметь бы не нужно. Все должно быть, наоборот, тихо, незаметно, без суеты. Засады на тропах, ведущих в тыл, наглухо закрытые подходы к шоссе. И ждать. «Второй» сам обнаружит себя. Сколько можно сидеть в убежище, день, два, неделю. Выходить-то все равно придется. Прочес силами отряда, соседних застав и сельских дружинников не дал желаемого результата. Ни следа, ни даже намека на след, ни малейшей детали, которая хоть как-то сказала бы, что «второй» здесь, в этих четырех квадратах леса, гор и болотцев.
Гомозков все чаще возвращался мыслями к ручью, куда первоначально направился «носильщик». Разгадка исчезновения «второго» крылась где-то здесь. Но ведь сержант сам пропахал чуть ли не на животе пространство, примыкавшее к ручью. Проклятый дождь. Ливень смыл всякое подобие следа.
— Ну что? — спросил Жухов, как только следопыт вернулся к кабаньим следам.
— Обратной дороги не было, товарищ подполковник, — твердо сказал Гомозков.
— Может быть, ты и прав, — задумчиво произнес Жухов, — но все же стопроцентных гарантий нет. А?
— Их почти никогда нет, товарищ подполковник, но в данном случае такую погоду использовали для прорыва — и вдруг обратно... И — смерть «носильщика». Человеком пожертвовали.
— Все правильно, сержант, — сказал подполковник, — боюсь только, не спугнули ли вы с Агальцовым «второго» стрельбой у стожков. Ведь прорыв-то рассчитан был чисто, шум в планы не входил.
Гомозков слушал Жухова и думал о Мушкете. Ему нужно было подтверждение своей версии, а подтвердить ее мог только старый четвероногий друг, которого он так неосторожно подставил под пулю.
ПОВАЖНЫЙ
Начальник отряда Серафим Ильич Поважный сидел в комнате Стриженого напротив хозяина и сокрушенно покачивал крупной бритой головой.
— Что же получается, Андрей Павлович? — хитро помаргивая большими, чуть навыкате глазами, говорил Поважный. — Нарушитель глотнул яду на сопредельной стороне, а к нам пошел умирать.
— Он всего лишь «носильщик», товарищ полковник, — спокойно сказал Стриженой, — опасного человека нес. Думаю, ему не хватило времени нарушить границу в обратном направлении.
— Все это так, товарищ капитан. От вашего Гомозкова убежать трудно. И мы теперь знаем, что «носильщик» был с грузом. Где «второй»?
Полковник остро взглянул на Стриженого, насупился.
— Выкладывай свои соображения, и без фантазий.
— Есть выкладывать соображения, — подчеркнуто серьезно сказал Стриженой, — тщательное изучение обстановки, данные поиска, изучение и анализ следов на контрольно-следовой полосе — все говорит за то, что второй нарушитель проник далеко в наш тыл до того, как был заблокирован участок.
— На крыльях он летел, — сыронизировал Поважный.
— Может быть, и на крыльях, — невозмутимо отозвался капитан, — а может быть... Ему ведь важно было выиграть время. И если он местный, а Гомозков считает его таковым, то к шоссейке нарушитель бежал кратчайшим путем.
— Так уж и бежал все двадцать километров, — проворчал полковник.
— Гомозков это расстояние покрывает за час с небольшим, тренированный человек с хорошо поставленным дыханием сможет пробежать дистанцию быстрей.
— Ночью, в дождь, по скользким тропам, — усмехнулся Поважный, — фантазируешь, Андрюша. Вари свой знаменитый кофе и прикажи принести сюда карту участка. Будем ставить точки на уязвимых местах, искать и думать. Я не верю, как, впрочем, и твой Гомозков, что нарушитель ушел обратно за кордон. Не за тем его посылали. Кроме того, наши чехословацкие друзья предупреждены и дали бы знать. Твоя версия ближе к истине, но и в ней не все сходится. Есть думка, что он затаился и сделал это так хитро, что мы прошли мимо. Нужно бы как следует посмотреть все крупные деревья, пригодные для оборудования «гнезда». На участке много столетних грабов с большими дуплами. А кое-где прощупать землю, как делали это в сорок седьмом и сорок девятом, когда искали оуновские схроны. И развалины замка. Они хоть и на виду, но стены простучать еще раз нелишне. Кстати, в хозяйстве Недозора есть сарай для сена или чего там еще. Стоит на отшибе. Небось не догадались заглянуть?