Время terra incognita
Шрифт:
на собрании интеллект Новосибирск больше слушал, чем говорил. Впрочем, Новосибирск присутствовал сразу во всём здании дворца музыки (за
исключением третьего этажа, где раньше располагались хозяйственные помещения и где не было аппаратуры связи и голографических проекторов).
Возможно, у него начал ощущаться недостаток вычислительных ресурсов – вести столько бесед сразу, одновременно управляя работой новосибирского
ТяжМашСтроя и, кто знает, чем ещё он занимался параллельно.
В Чернореченском «союзе
комсомольских командиров удивлёно смотрели на Мотылька, а общий координатор Буянов твёрдо сказал: -Взялся, тащи.
Если бросил клич, принимай всех, кто откликнулся. Иначе никак.
– Взялся, тащи- Андрей хлопнул Мотылька по плечу: -А мы поможем.
И помогли. Большей частью советами. А что он хотел, здесь каждый второй вёл какой-нибудь собственный проект или занимался общественной работой.
Пусть не такие глобальные проекты, как у него, но свои: выстраданные и родные. Например, Наташа, даром, что всего лишь кандидат, носилась со
своими летающими фонариками, судя по возрастанию «паразитных» искажений, отчего-то необычайно «интересными» ЕУС чернореченского
производственного комплекса. Впрочем, многие и многие комсомольцы были готовить отложить в сторону все посторонние проекты, лишь бы
поучаствовать в таком интересном деле.
Собственно в этом и проблема. Участвовать хотели, а как, толком, не знали. Пришлось Мотыльку на две недели заделаться лектором, преподавая
«энтузиастам» в доступной форме разработанную в НИИ СамСиса теорию. Как оказалось: преподавание отнимало ужасно много сил - может быть с
непривычки. Вечерами Мотылёк готовился к разбору очередной темы, консультируясь с Тимофеем Фёдоровичем и прочими мэтрами из института. Днём, в две смены, потому, что комсомольцы работали на комплексе в разное время, читал материал. Вечерами проверял домашние задания. К счастью, с
проверкой помогал Новосибирск, иначе у него бы элементарно не хватило времени. Несколько раз Мотылька подменял кто-нибудь из института по
удалённой связи, и исключительно благодаря этому он сумел добраться до заводского управления и согласовать с Николаем Анатольевичем план работ с
массовым привлечением сотрудников комплекса, входящих в чернореченский «союз энтузиастов».
Не сказать, что всё прошло без сучка и без задоринки. Комсомольцы попросили Мотылька проконтролировать решение парочки «зависших в воздухе»
вопросов, раз уж он обладал высшим допуском. Не в порядке оплаты за помощь, а просто… Если у хорошего человека проблема, и ты можешь её решить, то значит надо помочь и точка. Зачем? Обратитесь с этим вопросом к искусственному интеллекту Новосибирску, это он проверяет на логичность и
непротиворечивость предлагаемые НИИ положения этической науки. А люди и так знают, что если можешь помочь - значит должен. Мотылёк и помогал.
Николай Анатольевич, без восторга, но выполнил маленькие просьбы молодого старшего научного сотрудника с не по возрасту серьёзным допуском. Тем
более Мотылёк уже был не просто одним единственным человеком с допуском. Теперь за ним стояла организация. И, если бы, он вдруг задумал
прекратить работу и повернуть всё вспять, то чернореченские комсомольцы просто не дали бы этого сделать.
Разумеется, Мотылёк не мог в полном объёме представить чернореченцам разрабатываемую институтом самоорганизующихся систем теорию
пробуждения искусственного интеллекта в информационных системах, чья сложность превосходит предел Мальца, а коэффициент связанности
удовлетворяет условию Кривошипова-Николаевой. Хотя бы потому, что теория ещё далеко не закончена. Она только разрабатывается, и на данный
момент в ней ещё слишком много от искусства и слишком мало от ремесла. Кроме того теория весьма сложна, и Мотылёк сомневался в свой способности
математически правильно доказать некоторые её положения, развитые мэтрами из института. Да и не нужно углубляться в теоретические дебри для
практического использования.
Ежевечерние консультации с Тимофеем Фёдоровичем превратились в традицию. Вместе с Новосибирском, Мотылёк сидел вечерами, готовя лекции.
Часто звонил Конь, также решивший привлечь комсомольский ресурс в решении поставленной задачи. Мотылёк подробно консультировал друга, пересылая подготовленный план лекций. Один из редких случаев, когда Мотылёк шёл впереди, а Конь отставал. Обычно бывало ровным счётом
наоборот. И сознание этого, ёлки-моталки, бодрило не хуже чашки крепчайшего кофе.
Общий координатор чернореченских комсомольцев, Андрей Буянов, постепенно сдавал дела приемнику, так как на него упала повышенная рабочая
нагрузка из-за того, что он перешёл из помощника мастера в полноправные мастера. По просьбе Мотылька, Андрей прощупал почву среди других
мастеров, на предмет помощи в пробуждении интеллекта в чернореченской ЕУС. Однако, цеховые мастера оставались настроены крайне пессимистично
и вошедший в их ряды Буянов, под влиянием старших коллег, начал сомневаться в успехе предприятия. Мотылёк пытался говорить с ним, но полностью
убедить не смог.
Активными помощниками и опорой научного сотрудника НИИ СамСиса стали командиры двух комсомольских отрядов – Николай Гончар и Малиновская
Света. Этих двоих и ещё Наташу, с лёгкой руки какого-то остряка, комсомольцы стали называть «главными акушерами». Мотыльку попытались
прилепить сомнительный титул «повивальной бабки номер один», но не прижилось. Самое интересное, что придумать прозвище искусственному