Время терять и время находить

Где-то, где-то, в этой Вселенной, полной хаоса и случайностей, выпала новая комбинация…

Где-то вспыхнула сверхновая звезда, а где-то погасла свеча…

Где-то распустился лотос, а где-то оцвела сакура…

Где-то камень скатился с горы, а где-то бабочка села на цветок…

Где-то ветер подул с океана, смешались воздушные массы, и на город

упала веселая майская гроза!

Где-то, в чужом городе, некий молодой человек попал под грозу…

… пыхнула молния, бахнул оглушительный удар грома. На пыльный асфальт, листву, крыши домов начинают падать крупные, увесистые, теплые капли.

Прямо перед собой Георг видит вывеску: «Кафе Терезы». Спасаясь от ливня, он забегает в заведение.

Оказавшись внутри, молодой человек оглядывается, отряхиваясь от дождевых капель.

Меланхоличного вида хозяйка, едва удостоив его взглядом, протирает стерильно чистую столешницу бара белым полотенцем. Справа, в дальнем углу зала, чопорного вида старая леди читает газету, попивая молоко. На столе перед ней, на блюдце, красуется надкусанная ватрушка.

Посреди зала сидит молодая девушка, с роскошной русой косой. Русая коса обложилась калькулятором, учебниками и тетрадями. По всей, видимости, студентка, решил Георг. Стрельнув в Георга глазками, девица опускает голову, и углубляется в свои учебники.

Георг смотрит на часы. До поезда еще больше часа. До вокзала идти около семи минут. За окном майский дождик щедро орошает кусты распустившейся сирени, и две несчастных легковушки. Рокочет гром. Ну что же, поезд можно подождать и здесь…

Он берет у хозяйки кофе и ватрушку. Усаживается за свободный столик у окна. Кофе оказывается крепким и горячим, а ватрушка превосходной. Ее хрустящая корочка просто тает во рту.

Прикончив ватрушку, он разглядывает, от нечего делать, кафе и посетителей. Здесь уютно, чистенько и хорошо пахнет выпечкой. Семь столиков, перед каждым три алюминиевых стула.

Изнутри на стекле намалевана двухцветная надпись. Приглядевшись, Георг читает зеркально перевернутый текст «The Teresa's Cafe» и чуть ниже «Espresso Cappuccino».

На стене, рядом с окном, календарь за май 1999-го года с видами Майорки.

Седая старушка, прикончив молоко, выводит буковки в кроссворде.

Хозяйка, достав из-под стойки старые счеты и бухгалтерскую книгу, принимается щелкать костяшками.

Здесь царят тишина, уют и провинциальное спокойствие…

Студентка, уткнувшись носом в задачник, что-то считает на калькуляторе.

Интересно, чего ради можно так самозабвенно терзать калькулятор? Наклонившись вперед, Георг видит, что в тетрадке девушки аккуратно вычерчена двутавровая балка, с эпюрой нагрузки. Так и есть. Второй курс механического или архитектурного колледжа.

Похоже, результат

не сходится с ответом, поэтому студентка пересчитывает вновь и вновь. Вытянув шею, Георг сразу видит ошибку. Оказывается, составляя уравнение, она поставила плюс там, где должен стоять минус. Юная проектировщица двутавров, низко опустив голову, с завидным упорством продолжает вводить в калькулятор, одни и те же, заведомо неверные, данные. Георг видит только русую макушку, и курносый нос.

Георг не замечает, что его интерес к студентке не остался без внимания. Хозяйка со старушкой уже обменялись взглядами, и теперь только и делают, что, не отрываясь, наблюдают за молодыми людьми.

Девушка, почувствовав взгляд Георга, вдруг поднимает голову, и встречается с ним глазами. У нее безупречный овал лица, глубокие синие глаза, и большой чувственный рот, даже не тронутый помадой. Девушка ему определенно нравится.

Встретившись с ним глазами, студентка заливается пурпурным румянцем. Снова склонившись над тетрадкой, она продолжает тыкать в клавиши калькулятора.

Хозяйка, заметив смущение девушки, ехидно улыбается, а старушка с молоком чуть не прыскает. Обе леди уже не раз обменялись заговорщическими взглядами.

Дождик за окном перестал. Снова выглянуло солнышко. Мокрые кусты за стеклом засверкали, разбрызгивая радуги. Георг смотрит на часы: до поезда чуть больше получаса. Пора идти. Он поднимается.

Георг бросает на девушку последний взгляд… и его сердце сжалось. Как ему уехать из Оксфорда, не узнав хотя бы, как ее зовут?

Сделав шаг, Георг решительно берет свободный стул, и усаживается напротив студентки. За его спиной хозяйка прыскает, а старушка одобрительно показывает той большой палец.

Девушка, подняв глаза, видит усаживающего Георга. Она откидывается на спинку стула. Ее милое лицо снова начинает отчаянно пунцоветь, а глаза мечутся по сторонам.

Он говорит ей тихим голосом:

– Простите меня, пожалуйста! Меня зовут Георг Келли. Я из Биргингема.

Девушка стреляет в него глазами, и не знает, куда девать руки. Она, то хватается за кончик косы, то меняет на столе местами ручку и калькулятор. Она ничего не отвечает, только краснеет еще больше.

Георг продолжает так же тихо:

– Я здесь, в Оксфорде, ненадолго. Через полчаса мой поезд… и… и… я подумал, что вот так уеду отсюда… и больше никогда вас не увижу. Я не могу этого допустить. Не могу. Никак не могу….

Старушка хлопает рукой по газете, и победно обводит глазами кафе, как бы заявляя: «а я что говорила!». Хозяйка бара улыбается. Она тоже не скрывает интереса. Бросив свою книгу на стойку, Тереза наклоняется вперед, и разглядывает молодых людей.

Студентка по-прежнему не отвечает. Она сидит, выпрямившись, боясь посмотреть на Георга. Ее глаза мечутся и прыгают.