Время умирать

Костин Михаил

Вождь напрягся, но потом дернул плечами и расслабился:

– Ох, прав был Гавар, да и старый Гега тоже – «непростой» ты. Они так мне и сказали, а потом мне рассказали, что к нам идут люди из руин…

– Да кто они такие, эти люди из руин? – настойчиво продолжал спрашивать Рик.

– Кто такие – не знаю, и никто здесь не знает, и не знал никогда, – спокойным тоном объяснил Шорох. – Приходят они всегда с севера, со стороны руин, и всегда с поручениями от какого-то господина. Господин этот хоть нам и не господин, но ввязываться в его дела нам незачем, уж пусть лучше они, эти, из руин, с ним разбираются.

Рик задумался.

– Но ты не думай, ты не первый

такой… «непростой». Таких, как ты, у нас уже много побывало. Вы как у священного камня появитесь, «они» сразу к нам. Старый Гега говорит – «они» ищут кого-то, но кого, он не знает.

– Не понимаю… – проговорил Рик, – ничего не понимаю.

– Что ты не понимаешь? – насмешливо спросил вождь. – Тебя у камня нашли, скоро «они» здесь будут, заберут тебя и все.

– Зачем я им?

– Я не знаю, может, друзья они тебе, а может – враги, только мне от этого одна головная боль.

– Так в чем же дело, дай мне уйти, и головной боли не будет, – предложил Рик.

– Ха, думаешь все так просто? – усмехнулся вождь. – Нет, не просто, – вздохнул он, – если я тебя не поймаю, люди из руин разозлятся и накажут, беды всякие на племя нашлют.

– Какие беды?

Издалека, там, где мерцало зарево костров, донеслись громкие нерадостные крики дикарей. Собеседник помедлил с ответом, а когда показалась группа людей, добавил:

– Сам их спроси, только осторожнее, «они» странные очень и отвечать на вопросы не любят.

– Может, знаешь, куда они меня поведут?

– В руины, куда же еще.

– А что там со мной будут делать?

– Я там не бывал, не знаю.

– Наверное, прирежут, – предположил Рик.

– Если так, постарайся умереть как мужчина.

Вождь сочувственно взглянул на Рика. Тот мрачно посмотрел на собеседника и задал последний вопрос:

– Скажи, откуда ты так хорошо знаешь северное наречие?

– Люди из руин заставили; это было одно из наказаний нашему племени за то, что мы одного такого, как ты, упустили.

Глава 8

Арк вышел из землянки. Он только-только вылечил двух простуженных девочек-близнецов у Сатны-вдовы и очень устал. В племени было и так мало детей, а после зимы с ледников частенько задували особенно холодные ветра. Следом за ними по ночам налетала пурга. В это время дети в Северной Пустоши умирали чаще обычного, так что новая необычная способность Арка видеть и исцелять всякого рода недуги, особенно у маленьких нордов, оказалась как нельзя кстати. То, что он брался помогать всем, и взрослым и детям, включая девочек, о которых дикари не очень-то заботились, вызвало уважение у женской половины племени.

Арк и Роб не знали, так ли обстояли дела в других племенах, но у фуркарс женщины играли в жизни племени очень важную роль. Они не только вели домашние дела, но и шили одежду, готовили пищу, ловили рыбу, сушили и заготавливали ягоды и коренья. Девушки даже охотились – метали легкие дротики и стреляли из луков, добывая мелкую дичь и птицу, чем удивляли Арка и Роба, привыкших к тому, что слабый пол ничем таким заниматься не должен. Впрочем и слабыми они не были – северная жизнь не располагала.

К ногам Арка подбежал серый пес и принялся тереться о старые сапоги, отвлекая его от посторонних мыслей. Он нагнулся и почесал пса за ухом. Еще по прибытию друзья заметили, что в поселке жили несколько десятков собак, вернее, прирученных волков, которые нашли с дикарями общий язык. Помимо них, на окраине обитало несколько небольших медведей мелкой лесной породы, которые подбирали гниющую рыбу и отбросы, а также стадо полудиких свиней, которых люди

в голодное время забивали, чтобы пополнить запасы пищи. Звери не были в полном смысле домашними, но привыкли к человеку, признавая его главенство. Кстати, именно благодаря животным и детям друзья окончательно завоевали доверие фуркарс. Это случилось почти сразу после того, как они объявили себя рускас.

Арк хорошо помнил тот день. Неподалеку от поселка было озеро. В полноводье туда заходила вода из реки, и можно было ловить рыбу. Однажды друзья отправились к озеру вместе с компанией ребятишек. Подойдя к воде, они заметили, что на озере не было обычно многочисленных серых северных гусей. Роб невольно прислушался. Что-то его насторожило, и не зря. Вот на воду сел молодой гусь и сразу загоготал, закричал, стал махать крыльями, пытаясь взлететь, но не успел. Раздался всплеск, и птица ушла под воду. Собаки-волки тут же начали рычать и лаять. Ребятня с опаской отступила от берега, и только маленький Васкор, сын охотника Бунга, ничего не замечал. Улучив момент, он взобрался на камень поближе к в воде и закинул свою удочку. Не прошло и нескольких минут, как что-то ухватило крючок и дернуло вниз. Не желая упускать добычу, мальчуган полетел в воду, и, как гусь, исчез из виду.

За ребенком бросился самый большой пес, Торп, вожак всей стаи. Зверь погрузился под воду, схватил Васкора зубами и принялся тащить его к берегу, но какая-то невидимая сила поймала животное. Мальчик и пес вместе пошли на дно. Роб даже не понял, как и когда успел призвать силу. В голове представилось, как над озером поднимается большая волна и выбрасывает мальчика и пса на сушу. Роб всего лишь представил себе эту картину, а когда открыл глаза, то понял, что все это свершилось наяву.

Рядом с ним, мокрые и дрожащие, сидели Торп и Васкор, а рядом билась громадная, покрытая сплошь костяными наростами черная рыба. Чудище мотало хвостом, изгибалось и даже рычало, хотя вполне возможно, что рычал Торп, который уже опомнился и прыгал вокруг водной твари, оскалив зубы. Его порыв подхватили малолетние фуркарс и обрушили на врага все, что валялось под рукой. Тут же прибежали взрослые и удивились – они никогда раньше не видели такого ужасного создания. Лишь приковылявший дряхлый полуслепой Урво припомнил, что в юности слышал о чем-то подобном. По словам старика, такие огромные хищные рыбины жили вверх по реке, но никогда ранее не забирались в озера и пруды.

Что и говорить, убить такую тварь было за честь любому норду, а то, что это сделал бывший скин и новоявленный рускас, подняло авторитет друзей среди дикарей на недосягаемую высоту. Торп, хоть и животное, тоже оценил поступок, и, в благодарность за спасение, принял Роба и Арка в свою стаю, и с тех пор каждый волк прижимал уши при виде чужеземцев в знак уважения и признания.

Вокруг царила весна. Снег кое-где еще ослепительно сиял на ярком солнце, но это были небольшие островки, осевшие, покрытые блестящей коркой наста. Лисы начали гон, и теперь к ним присоединились волки и дикие коты. Показались первые стаи кочевых птиц: гусей, ворон и белых гарфангов – огромных сов. На лозняках появились пушистые почки, и распускающиеся ветки стали еще вкусней для оголодавших за зиму копытных. Несколько шерстистых носорогов пару дней назад появились в окрестностях селения и теперь, шумно фыркая, паслись в ближних кустарниках. Мяса с такого зверя хватило бы всему племени на много дней, но фуркарс не охотились на носорогов. Одно такое чудище весом с несколько быков в озлоблении могло передавить пару десятков охотников сразу. К таким потерям племя было не готово.