Время уродов (История Восьмого)
Шрифт:
Обернулся, съехидничал:
– Картинки покажешь?
– Да иди ты!
– Что так долго?
– первым делом спросила Слухач, когда вернулись. Опять воспоминаниям предавались? Глянули бы, что наружи делается!
Снаружи делалось не хорошо. Во-первых, у входа лежало два тела - один в форме стража, причем не какой-то волонтер, а с поясными шнурами капрала. Второго не разобрать, частью завалился за бетонную урну, одну из шести. Верно, Ник их здесь понаставил, что в бар никто не мог на колесах въехать. Но если судить по подметкам, тот второй тоже не из дешевых
– Кто постарался?
– Она! Кто еще?
– Слухач кивнула на Лидера.
– Без спроса! Ремня бы ей!
– А дотянулась как?
– удивился Восьмой.
– А она снизу, с той дырки со створкой. Животину какую-то держишь, Ник?
– Теперь спалят, огнемет притащат и выжарят нас здесь.
– Не должны, - сказал Восьмой.
– Не сразу. Если тут собственное хранят, то не должны. Что там, кстати, у тебя?
– Не твое дело!
– отрезал Ник.
– Скоро догадаются сверху зажечь - не хрена подвалу не будет. Но сначала тушилки пригонят.
– Ты когда последний раз горел?
– спросил Восьмой.
– Давно. При том мэре, которого повесили. При нем три раза. Так что, правильно его повесили. Жаль, что один раз. При этом еще не горел. Но если придется, не долго ему в мэрах ходить!
И уточнил после паузы.
– В живых мэрах!
Ник был бледен, с обильной испариной.
– Не знаю, и знать не хочу, из чего приятель твой - вон тот колобок тонкорукий - свое вытрезвляющее пойло сварганил, но лучше бы он сам его лакал!
– Но полегчало? Руки-ноги в порядке?
– Зато голова теперь трещит!
– Сказать, чтобы сделал чего по скорому? Эй, Лекарь!
– Нет уж! От головы глотну, опять на руках-ногах скажется? Так и буду чередовать, пока понос не проберет?
– Скоро нас всех проберет, - сказал Восьмой.
– Тяжелые прибыли в брониках. Личный спецназ господина Мэра. Элита! Вот где ставки, кстати, и гарантии... И паек!
Пожаловался и слюну заглотил смачно.
– Дал бы что-нибудь из своего запаса, что для чистых держишь? Все равно пропадет теперь. Или оно или мы - без разницы.
– Перебьешься!
– сказал Ник.
– Тот ваш брюхатый уже на всех набрал, даже лишку. Дай сам посмотрю...
Приложился к отверстию.
– А умороженные здесь что делают?
– удивился Ник.
– Вон на той крыше, видишь? Никак, вязальщики на тропу войны вышли? Ты что, еще кому-то жизнь попортил? А, Восьмой?
Принялся подсчитывать.
– Так... Мороженые. Спецназ мэрии - эти каждому делу затычка - жди в гости. Охрана Мэра - вот они вряд ли сунутся. Теневой со своими - что угодно можно ожидать. Здесь от настроения Теневого зависит - с какой ноги встал. Думаю, он сейчас с Мэром вон в той чрезвычайке на колесах заседают...
– Зажарить тебе их?
– спросил Восьмой, колдуя с дальномером штуцера.
– Зажаришь - резня по всему городу начнется - передел! Метрополия всеобщий карантин объявит, и Черных Волонтеров введет. Потом весь город опустят - одну из низших категорий влепят - обычная практика. Как минимум, на год. Голод, карточная система... В самом деле бестолочь или играешь?
– Лучше вон тот белый вагончик подпеки, что у второго круга оцепления. Саннадзор прибыл... Подонки! Каждый квартал им за допуск проплачиваю, что у меня кухня в переделах нормы, так еще и тарятся халявщики. Давай-давай - подпеки уродов! Все равно, штуцер проверить надо - на ком еще? Удачно-то как, - порадовался Ник.
– Сколько выставляешь?
– Семьдесят пять, - буркнул Восьмой.
– По-моему, восемьдесят с лишним.
– Семьдесят пять - монетка в монетку. Кто из нас стрелок, я или ты? озлился Восьмой.
– Ты. Но здесь почти восемьдесят!
– Заткнитесь оба!
– разозлилась Слухач.
– Мастер! Пойди скажи, сколько вон до того белого самохода с крестом?
Мастер подошел, глянул мельком.
– До ближнего бампера тридцать шесть метров, сорок четыре сантиметра.
– У меня точнее получилось!
– обрадовался Восьмой. Глянул королем.
– Не промахнись!
– сказал Ник.
Восьмой на эту глупость не отреагировал. Пошептал что-то над ложем, нажал, где надо... Гулькнуло едва слышно.
– Ну и что?
– спросила Слухач.
– Ничего не вижу.
– Ба!
– расстроился Восьмой.
– Не получилось, наверное. Никто не выпрыгнул? Сейчас еще разочек...
– Подожди...
Видно было, как к самоходу подходил кто-то в форме. Открыл дверину, отскочил, рот разинул беззвучно, а может и со звуком, но сюда не донеслось. Другие набежали, один метнулся внутрь и тут же выскочил, зажимая нос. Стали орать, оглядываться на бар. Моментально все в округе опустело, только головы торчали, выглядывали. Никто больше не шлындал.
– Ну, вот и обновили, - растерянно сказал Восьмой.
– Теперь Теневой точно обидится, - вздохнул Ник.
– Я ему сказал, что штуцер не целованный - новье!
– Не хрен чужое обещать, что подаришь!
– Голова-то как болит!
– опять пожаловался Ник.
– А ты поблюй, - от души посоветовал Восьмой.
– Я когда волнуюсь, всегда так делаю.
– А сам не хочешь?
– Нет. Сейчас чего волноваться. Сейчас дело трубное. Мэра, говоришь, вместе с Теневым спечь нельзя. Тогда, на круг, получается - кранты - спускай кровь. А говносеть Стражи первым делом перекроют, да и не полезу я туда.
– Угу, - сказал Ник.
– Теперь третье кольцо поставят, уже на весь район. И Теневой всех своих призовет, поднимет, кто отсыпается с ночной. И еще, забыл сказать, сегодня спецколонна должна придти на Свалку. С гвардейским сопровождением. Мне ли их не знать? Но если к тому времени здесь головешек не будет, точно вмешаются. Им пофиг, кого прижигать и где. Тогда в шестой раз на этом месте не строиться - озерцо здесь будет стеклянное на радость ребятишкам.
Восьмой с подозрением взглянул на Большого, вроде он с удовольствием сообщал дурные новости. Нездорово это как-то, - подумал. Все-таки плоть-жилет не только на тело влияет, но и на голову. И про колонну знает, хотя даже Каптеру сообщают лишь в самый последний момент.