Время уродов (История Восьмого)

Грог Александр

– А я это, тоже... Извините, короче, - сказала Слухач.
– Но когда последнее мочилово было, забыла картинку наложить. В общем, наши тоже сюда припрутся.

– А они за кого?
– спросил Восьмой рассеянно.

Слухач пожала плечами.

– Еще не решили. Но злятся на нас сильно. Если прорвемся, к ним лучше не попадать. Мне и тебе - точно.

Большой внимательно прислушивался. И тут опять заржал, неприятно со всхлипами.

– Ну-ну!
– сказал: - Такого, чтобы всех собрать, и все распять тебя желали, я что-то не упомню.

И затрясся, будто воздуха перестало

хватать, и слезы на глазах выступили.

– Чего это он?
– спросила Слухач.

– Бара жалко!
– ответил Восьмой.

Ник, наконец, продышался.

– Но главное...

И тут Ник опять засмеялся нервно, всхлипами.

– Может Лекаря ему?
– озаботилась Слухач.
– Или ты сам, с машинки?

Ник отмахнулся, принялся выдавливать из себя мелкими порциями:

– Но главное, никто не знает, за каким собственно хером он здесь! А хер этот - глаза бы мои его не видели!
– вот тут рядышком со мной сидит, да затылок свой скребет, не понимая, как во все это влип. Зря скребет, промежду прочим, по роже видно - ничего не выскребет...

К концу монолога Большой Ник отдышался и посерьезнел.

– А что, муниципальные теперь тоже здесь?
– спросил Восьмой.

– Здесь, миленький, здесь, - успокоил Ник.

– Это их начальник за чучело обиделся, - начал объяснять Восьмой.
– Я ему чучело обещал. Икса пообещал.

– Ничего, не расстраивайся! Он взамен твое возьмет.

После некоторой паузы Восьмой сказал:

– Я теперь на говнотуннель согласен. Попробуем?

– Поздно, миленький, - сказал Ник.
– Группа Очистки прибыла - все дырки, весь периметр заткнула, а уж говносброс первым делом. Теперь каждого таракана сначала сжигают, а лишь потом допросить разрешают - куда, по какому делу полз и почему в этом направлении...

– Так не годится!
– объявил Лекарь рассерженно.
– Постелить есть чего? Ноги разъезжаются!

Да, - отметил про себя Восьмой, - крови у лестницы натекло много неудобно Лекарю.

Лекарь, балансируя на чьем-то теле, достал пузырек и поочередно стал опускать в него щепки.

– Ты чего там?

– А те, что наверху, ожили и ногами топают.

– Не должны!
– уверенно заявил Ник, и нож сам собой скользнул в ладонь. Восьмой, наконец, разглядел - плоть подала, выдавила.

– Топают-топают!
– подтвердил Лекарь.
– И с каждым разом все больше их. Один из недоростков рожу сунул, но я не успел - шустрый.

– Откуда взялись?
– удивился Восьмой.
– Ведь перекрыто все!

Переглянулись с Ником. Тот посерьезнел.

– Раз они вошли, значит, и мы выйдем, - сказал Мастер.

– Сначала глянем - кто такие, потом на прорыв пойдем, - согласился Ник.
– Сквозь. Всех зачищать некогда, время потеряем, внизу сообразят...

– Не каждая печень спицу в себе переварит, - на всякий случай предупредил Лекарь.

– Что?

– Та рожа до меня дотянуться пыталась. Очень шустрый.

...Остальные рассыпались по номерам. Иногда закаленные спицы били сквозь двери, как жало, и едва не доставали. Ник, когда в последний раз отстроился, похоже, пожадничал с планировкой - коридор был узковат. Восьмой

не стрелял сквозь двери. Он не любил так, вслепую. Было темновато и еще очень мешали те, кто валялся в проходе, приходилось идти прямо по телам. Ник шел первым, равномерно раскачиваясь, как маятник, вправо влево, чтобы открыть обзор Восьмому. Стрелок, как и когда-то во времена службы - ох и быстро вспомнились те навыки!
– всаживал заряд в каждое тело на полу. В одном месте Ник качнулся, уперся рукой в дверь и упал во внутрь. Женщина с узлом вскрикнула. Похоже, что там тоже растерялись, и Восьмой с Лидером расстреляли все живое. Ник дождался, пока они не закончат, потом встал с пола, отмахнулся и сам выдернул спицу из плеча.

Буркнул:

– Попомнят они у меня!

Слухач не стеснялась палить сквозь двери, более того, делала это с удовольствием

Лунатик балансировал легко, перепрыгивал с тела на тело. Столь же грациозно, даже улыбаясь, излишне высоко задрав юбки, и подбородок, прошла по коридору Хамелеон. Желудок, придерживая двумя руками брюхо, шел не разбирая, смотрел только в пол, и Лекарь, пристроившись сзади, подталкивал, направлял. Злой Мастер шел последним, машинки в переднике, штуцер за спиной, а в руках пучок деревянных тонких щепок Лекаря. Спицы перехватывал, обламывал мимолетным движением, словно они были и не стальные, а некие соломинки, и, задержавшись на секунду, в освободившееся отверстие вбивал, выстреливал свою щепку - судя по вскрикам - весьма-весьма обидно.

Прошли как сквозь масло. Без потерь.

Большой Ник, как пролом увидел, челюсть затряслась от обиды.

– Это что же?

Отверстие было в монолитной, древней стене, гордости Ника, той, к которой он пристраивал бар. Вечной стене.

– Это сколько же они ее скребли? С зимы, похоже... Значит, гробануть решили барчик!
– заорал он, оборачиваясь.
– Большого Ника гробануть!

Видно, что расстроился очень.

– Передумал я!
– объявил вдруг Ник.
– Не оторваться нам, пока всех этих уродов не зачистим...

Часть ПЯТАЯ: "Красная Усадьба"

СВАЛКА, ЮГО-ЗАПАДНЫЙ СЕКТОР

1.

– Сойди с тропинки, скотина бородавчатая!
– орала Слухач из-за плеча.

Стрелок морщился. Правое ухо и так стало хуже слышать (после того, как девочка-Лидер сообразила, что много удобней палить с упора). Вздулся волдырь на щеке, там, где она неосторожно прижала раскаленным дулом. Притравить бы "холодной пудрой", но где ее сейчас возьмешь? Нехороший волдырь водянистый саднил и мешал мыслям.

– Сойди с тропинки, скотина!

И девочка-Лидер высунулась из-за плеча, удобно уложив дуло машинки на другом ухе Стрелка - хотя говорил же ей! Еще говорил, чтобы поменьше кувыркалась в своей корзине - прицел сбивает.

Если пальнет - оглохну на оба, - флегматично подумал Стрелок.

Лидер сидела удобно, позиция идеальная, прекрасный обзор, упоры. Хорошо сидеть в десантном ранце, а не тащить его - каркас стального прутка и брезента.

Тут еще и Хамелеон приняла угрожающую окраску. То есть, так ей казалось, что окраска угрожающая, но Стрелок сомневался, что мандоноид не дальтоник.