Время вне времени
Шрифт:
— Боги могут пробудиться.
Алексион с минуту простоял как истукан и только потом заморгал.
— То есть, те жуткие статуи в подвале оживут?
— Да, если не сбросят календарь.
И когда боги пробудятся, то будут в бешенстве.
— Отстой, — вздохнул Алексион. — И по отношению к нам они настроены недружелюбно?
Эш покачал головой.
— Они в дикой ярости на меня и мою мать. Тебя могут пощадить.
У Аксиона вырвался нервный смешок.
— Я грек, а атланты нас люто ненавидят,
— Мы должны вытащить сына Стеропы и кузину Саншайн из адской обители майя.
Алексион с наигранным смехом хлопнул Эша по бедру.
— Ты такой шутник, босс. Пора с эти завязывать. Прекращай, ты меня убиваешь.
Эш прижал пальцы ко лбу, хотя у него априори не могла болеть голова, но он мог поклясться, что чувствует признаки мигрени.
— Вот в такие минуты я жалею, что ты бестелесен, и я не могу хорошенько тебе врезать.
Алексион посерьезнел.
— А если без шуток, ты можешь туда отправиться?
— И да, и нет. Я могу, но не знаю, что повлечет за собой мое присутствие в той обители. Боги майя, как и наши, в спячке. Но я не знаю, что конкретно в их случае это значит. Они превратились в статуи или связаны, как моя мать. Если они привязаны к обители…
— Чужой бог в их домене — скверная штука.
— То-то и оно.
— И кто точно знает, что там творится с богами?
Эш обдумал ответ.
— Ответственный за них хтонианин мертв. За тот приступ ПМС можем поблагодарить Савитара.
— Ах… Итак, а что с хтонианином Южной Америки, он на нашей стороне?
— Эканус не на нашей стороне. Он очень похож на Савитара. Отстранился от мирских забот, пустив все на самотек. И поскольку большинство их богов не у власти, Экантус тоже. Пока другие хтониане не суются на его территорию, он не спускается со своего дома в горах.
— Ох… И кто тогда может сгонять за нашим парнем?
— Я могу.
Они повернулись и увидели в дверном проеме Уриана. Высокий и смертельно опасный с длинными светлыми волосами, собранными в хвост.
Эш резко вздохнул.
— Ты тоже сын бога.
— Полубога, а еще я мертвый и бездушный. Я не предан и не лоялен ни одному из пантеонов. — Уриан зыркнул на него. — Кроме твоего, конечно, но без обид, всем глубоко начхать на атлантов.
«Без обид… почему люди используют эти два слова всякий раз, зная, что заденут чувства другого, как будто это извиняет их поведение?»
Алексион расхохотался, прежде чем обратился к Ашерону:
— А я-то думал, что стараюсь изо всех сил достать тебя. — Он снова хохотнул. — Блин, Уриан, ты это делаешь с завидной легкостью.
Уриан показал ему средний палец.
Эш не обращал внимания на подтрунивания двух мужчин, которые большую часть времени вели
— Ты, правда, этого хочешь? — спросил он Уриана. — Если мне не изменяет память, ты сражался за уничтожение человечества, а не ради его защиты.
Уриан пожал плечами.
— Благодаря папочке я пересмотрел свое отношение. И тебе нужен кто-то, способный призвать силы основного источника, чтобы вытащить их оттуда. Существа, привыкшего входить и выходить из адской обители.
Уриан определенно был в этом асом. Его отец — лидер даймонов, ради борьбы с которыми и были созданы Темные охотники. В течение многих столетий Уриан служил правой рукой отца, пока Страйкер не убил его жену, поскольку Уриан солгал отцу ради ее защиты.
И если этот поступок покажется недостаточно хладнокровным, то стоит упомянуть, что Страйкер бросил Уриана умирать. Если бы не Эш, Уриан сейчас бы здесь не стоял.
С другой стороны, Уриан был внуком Аполлона — греческого бога солнца и эпидемий. Так что, возможно, отправить его в Шибальбу не такая уж плохая идея, так как нельзя заранее угадать, что овладеет Рэном. Если кто-то и мог обуздать зло, то только Уриан.
— Ладно. Но тебе нужен кто-то, способный разыскать их.
— Я позвоню Саше. В худшем случае, если волк с доблестью погибнет по глобальной глупости, его, как и меня, некому оплакивать.
Эш, прищурившись, посмотрел на одного из немногих людей, которому доверял и считал своей семьей.
— Ты прекрасно знаешь, что это чушь собачья.
— Я не говорю о дружбе, Ашерон. Если мы умрем, вы это как-то переживете. Это не сравнимо с потерей супруга или ребенка. Как я уже сказал, нас с Сашей некому оплакивать.
Эш вздрогнул от боли, с которой Уриан жил каждый день. Смерть одного за другим унесла его родных братьев, сестру и мать. Он лишился двух усыновлённых детей и бесчисленного количества друзей. Но самое печальное, Уриан потерял горячо любимую Фиби.
Сердце кровью обливалось за друга. Эш потер большим пальцем свое обручальное кольцо. Хотя он и раньше представлял, насколько больно Уриану из-за потери Фиби, но теперь Ашерон узрел все масштабы трагедии в новом, ужасающем свете. Одна лишь мысль о потере жены разрывала сердце на части. Поэтому Эш поражался, как Уриан может дышать и двигаться.
И он даже думать не мог о потере сына, не испытывая жажды убить всех окружающих. Впервые за одиннадцать тысячелетий Ашерон полностью понял гнев своей матери. Если бы что-то подобное случилось с его семьей, то ярость матери по сравнению с его была бы похожа на нежный летний ветерок.
Для Уриана можно считать огромным достижением и победой, что он каждый день встает с кровати, не выплескивая дерьмо на весь мир. Эш никогда не знал более сильной личности и безмерно уважал этого мужчину.